Так идут занятия, и одновременно белятся стены. Наступает вечер.
— Сальваторе, Сальваторе, где ты?
Раздается отчаянный крик, и вдруг в дверь заглядывают хитрые глазки козы и расширенные от ужаса глаза Пассалоне.
— Сальвато́, я его видел, видел!
— Кого?
— Его!
— Да кого же?
— Тамбурино. Он сидит посредине реки и бьет в свой барабан — тамбурино. Это он созывает других разбойников. Вот посмотришь, они примчатся и всех нас схватят.
Сальваторе побледнел, дрожащими руками вытащил из-за пазухи Роккино и протянул дону Антонио.
— Возьмите его, учитель. Вы большой и сможете его защитить.
Антонио посадил зайца в старую кроличью клетку и завязал дверцу железной проволокой.
А мальчишки двинулись в путь.
Лучше всего, пожалуй, было бы сводить Пассалоне и Сальваторе к реке. Тогда бы они сами поняли, что никакого разбойника Тамбурино нет и в помине. Никто не сидит посредине реки в плаще, в широкополой соломенной шляпе и не бьет в барабан. Но попробуй их убедить. У мальчишек зуб на зуб от страха не попадает, и никакой силой их к берегу не затащишь.
Сначала надо самому узнать, что их так испугало, а уж потом осторожно объяснить все. Наверняка это какое-нибудь непонятное им явление природы.
Да, страх надо вырвать с корнем. Страх, который растет вместе с детьми, не позволяет им стать настоящими смелыми людьми, принижает их и калечит. Сегодня они верят в Тамбурино, сидящего в реке, а завтра, когда им придется голосовать или принимать важное решение, этот же страх и предрассудки сослужат им плохую службу. Да, поздно он спохватился!
Ребятам пора домой. Холодная луна выплывает из-за деревьев. В домах уже поужинали. Равнодушно встречают запоздавших: «Вот твоя доля, садись и ешь». И больше ни слова.
— Я его видел, сам видел.
— Кого, Пассалоне?
— Тамбурино. Он сидел в реке. Чуть меня не поймал.
В ответ гробовое молчание. Кармела крестится и тут же показывает дьяволу рожки. Сам хозяин дома сует руку в карман: наверно, и он тайком показывает нечистому рожки. Глава семьи вынимает огромный носовой платок, шумно сморкается. Но старшим сестрам не терпится — они забрасывают Пассалоне вопросами. Хорошо он разглядел разбойника? Был ли на нем плащ? А в барабан он бил? И какое у него ружье?
Да, в барабан он бил, но только при этом не поднимал рук и не ударял палочками. А шляпу на самый лоб надвинул, так что глаз совсем не было видно. Но Пассалоне точно знает, что Тамбурино смотрел на него, да так зло, точно хотел сожрать его вместе с Нинкой-Нанкой.
— С Нинкой-Нанкой? Она-то как там очутилась? — удивилась Кармела.