В холле скромного двухэтажного отеля, в котором по приказанию директора были изолированы журналисты, сидели все они, осунувшиеся, невыспавшиеся, усталые.
Сын управляющего отелем, восемнадцатилетний Игорь, показывал Катлен фотографии острова. Одни великолепный пейзаж сменялся другим.
— Боже мой, никогда не видела такой красоты,— сказала Катлен. — Где это?
— В пяти милях отсюда,— ответил Игорь.
— И мы не съездили туда вчера?! — укоризненно посмотрела Катлен на Moppа, который стоял рядом.
— Вчера, милая моя, мы были свободными людьми,— ответил тот.— Свободному человеку зачем ездить? Сегодня же мы под арестом, вот тебе и захотелось на природу.
У дверей холла стояли двое часовых, судя по лицам — из местных: распоряжения директора выполнялись с абсолютной точностью.
Максвелл повернул рычажок транзисторного приемника, оттуда раздался громкий голос диктора: «Говорит Баланг, говорит Баланг. Революционное восстание, поднятое вчера здесь местным населением, успешно продолжается. Отряды повстанцев движутся в глубь острова. Образовано временное повстанческое правительство во главе с полковником Фарутдином. В обращении премьер-министра к народу Гранатовых островов говорится: «Мы поднимаем наше знамя борьбы в интересах демократии против коммунистов...»
— Это уже было,— сказал Кларк.
Максвелл выключил приемник и спросил у управляющего отелем:
— Откуда они передают?
Управляющий отелем «Лунный свет» кивнул в сторону окна.
— Радиостанция напротив через улицу.
У окна стоял Хольц с фотоаппаратом. Оттуда открывался вид на типичную улицу небольшого зеленого тропического городка, но совершенно пустынную. Несколько одноэтажных домов были разрушены. Вдали показался отряд автоматчиков. Солдаты в американской военной форме, к касках куда-то бежали а сопровождении офицера. В проеме окне сгоревшего дома кошка кормила котят. Один лежал недвижимо в стороне. Кошка поднялась, ткнулась мордой в него, попробовала растормошить лапкой.
Где-то неподалеку раздалась автоматная очередь. Кошка бросилась с окна, за ней попрыгали котята. Через мгновение она вернулась к тому, что лежал неподвижно, взяла его о зубы и исчезла.
— Почему не снимаешь? Снимай!— тихо сказал Mopp.
Хольц поднял фотоаппарат, висевший на груди.
— Адан! — закричал один из часовых в холле и наставил на Хольца автомат. Хольц отскочил от окна. Плюнул с досадой, сел в кресло. Часовой занял прежнее место у двери.
— Чарлики! — вполголоса сказал Хольц.
— Н-да,— покачал головой Mopp.
Кларк уже в который раз снимал трубку телефона. Она безмолвствовала. Постучал по рычажку — никакого результата.
— Отрезаны по всем линиям, — сказал Максвелл.