Нет, ну и ладно. Юлька нашла выключатель и положила пентакли на стол, на самую середину, чтобы сразу бросались в глаза при входе в комнату.
В прихожей одевалась супружеская пара — самые старшие в группе. Они кивнули девушке и ушли. Юлька заторопилась, занервничала. Идти домой отрезок дороги от Влада до остановки в одиночестве нежелательно… В суетливых пальцах шнурки ботинок путались и не хотели цепляться за крючки. Пришлось сесть на низкий угловой диванчик и заняться ботинками всерьёз.
Влад появился из кухни бесшумно. Юлька даже вздрогнула и стеснительно забормотала:
— Я сейчас, я быстро…
Он молча подошёл к ней и вдруг опустился на корточки. Сухие тёплые пальцы отобрали у неё кончики шнурков и сноровисто зашнуровали ботинок. Притихшая Юлька даже не протестовала, только глядела, как он управляется со следующим ботинком, и не могла заговорить.
А потом наступил момент, когда надо вставать, надевать плащ и шапку, хватать сумку, прощаться, уходить… Но Влад сидел перед ней на корточках, его ладони упирались в диван, поймав девушку в кольцо. И он сидел и всматривался, слабо улыбаясь, в её недоумённые глаза снизу вверх. А у Юльки вдруг заболело сердце от странной жалости к нему. В кружке говорили: очень богатый. И сильный в своём деле. Юлька знала (как дилетант, кое-что соображающий, но не «со свиным же рылом да в калашный ряд»!), что в городе ему равных нет. А вот пожалела. С чего бы?
Дверь всполошённо распахнулась — даже кожаная обивка не спасла от удара по стене. Влетел запыхавшийся Алексей.
— Юля! Юля! Я ведь жду! Ты обещала! Влад?..
Ни одна чёрточка в Лице Влада не дрогнула. Он только руку одну снял с дивана, отпуская Юльку. Развернувшись, сел на пол, прислонился к дивану. С той же призрачной улыбкой он следил, как неуклюже от растерянности Алексей подаёт Юльке плащ, как он топчется за нею, пока она надевает перед зеркалом шапку. И отстранённо выслушивает Юлькины торопливые слова уже почти от порога, за который её силой тащит Алексей:
— Я оставила пентакли у тебя в кабинете. Тебя не было, я положила на стол. До свидания, Влад, извини…
Он кивает закрывшейся двери и продолжает сидеть на полу — расслабленный зверь после удачной охоты. Он сидит долго, и полузакрытые сонные глаза созерцают нечто в пространстве. Наконец тело Влада начинает движение: медленно ползущей змеёй — одно движение перетекает в другое — он встаёт, запирает замки, идёт в кабинет. К его непроницаемой улыбке добавляется оттенок превосходства, когда он разглядывает листы с пентаклями. Собрав их вместе, он неожиданно замирает взглядом на поверхности почти пустого стола. Улыбки больше нет. Некоторое время Влад задумчив, но после пренебрежительно кривит губы: «Она наверняка ничего не поняла».
… Несколько шагов под пронизывающим, промозглым ветром — и в тепло! Сразу из тепла! Юлька блаженствовала, несмотря на комично озабоченное лицо Алексея. Он ещё говорил ей что-то укоризненно и порой захлёбываясь от негодования, а она даже не боялась, что с их машиной может невесть что случиться. Она не желала думать о том, что произошло минутой назад и как расценить абсурдную сцену. Нет, ощущение тепла победило, и Юлька безмятежно таяла, таяла, таяла!..
Следуя Юлькиным указаниям, Алексей высадил её, не заезжая во двор дома. Прощаться он явно не умел, и девушка решила за него. Как маленькая, требующая внимания, она легонько подёргала его за рукав.
— Я даже не знаю, как нам общаться — на «вы» или на «ты». Алексей, как удобнее?
— Предпочтительно, конечно, на «вы», — чопорно и каким-то высоким голосом ответил он, — но я тоже путаюсь. Сложившиеся обстоятельства, вероятно, требуют обсудить…
— Алексей, извини, что перебиваю. — Юлька чудом удерживалась от хихиканья. — Может, это и глупо, но мы ели за одним столом, знаем друг друга не один месяц. Смешно обращаться друг к другу так, будто мы на официальном приёме. Торжественно клянусь, злоупотреблять «тыканьем» не буду. Честно.
— Спасибо. — Алексей с заметным облегчением пожал ей руку.
— Это тебе спасибо, что подвёз. Не буду задерживать. Тебя дома ждут. До свидания, Алексей.
— До свидания, Юля.
И он сел в машину, видимо вдохновлённый словами «тебя дома ждут».
Девушка помахала вслед машине, не совсем уверенная, помнит ли он в этот миг о её существовании.
Почти девять вечера.