Обрадовались братья, что нашли свою любимую сестру, и стали они жить все вместе дружно и счастливо.
В ОДНОМ мокшанском селе жил-был старик Пятань со старухой Акулей. Старик трубку курил, бабка Акуля табак нюхала. Детей у них не было. Жили бедно, хуже некуда. В хозяйстве лошадь старая, больше ничего нет. Уж так плохо жили, даже Юртава покинула подворье: нечего ей у Пятаня делать — хозяин гол, и в избе пусто.
Наступила весна. Люди пахать-сеять стали, а у Пятаня лошадь соху не тянет, совсем немощная стала. Ударит ее старик хворостинкой, а она ни с места. Только хвостом махнет вверх-вниз, вправо-влево, словно перекрестится.
Вернулся с поля Пятань и говорит старухе:
— Зимой пропадем мы с тобой, Акуля, с голоду.
— Не горюй, старик, — отвечает бабка Акуля. — Ты найди в лесу совиное гнездо и возьми из него яичко. Бери, которое ближе к краю лежит. Из этого яичка я Куйгорожа выведу, он нам поможет.
Запряг старик лошадь и поехал в лес. Когда к лесу подъезжал, перекрестился. Весь день ходил-бродил он по лесу, но совиного гнезда не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:
— Ты крестился по дороге?
— Крестился.
— Вот поэтому и не нашел совиного гнезда. Куйгорож крестного знамения не любит.
На следующий день поехал Пятань в лес и руки кнутом связал, чтобы нечаянно не перекреститься. Лошадь бредет-бредет, остановится. Махнет хвостом вверх-вниз, вправо-влево, дальше плетется. И в этот день совиного гнезда Пятань не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:
— Наверно, крестился по дороге?
— Нет.
— А лошадь хвостом крестилась?
— Чего-чего, а это она умеет, — отвечает Пятань.
— Поэтому ты и не нашел совиного гнезда, — говорит старуха.
На третий день привязал старик хвост к ноге лошади, себе руки кнутом связал и поехал в лес. Видит: на опушке большой дуб, а в нем дупло. Заглянул Пятань — в дупле гнездо, и посередине два яичка лежат, третье к самому краю скатилось, вот-вот вывалится. Едва успел старик руки развязать и ладонь подставить, как яичко само к нему в руку упало. И вроде бы голос такой слышится:
— Возьми меня! Отнеси бабке Акуле!
Положил Пятань яичко в шапку и привез домой.
— Ну а теперь, — говорит бабка Акуля. — я три недели на печи буду сидеть, Куйгорожа высиживать.
Забралась Акуля на печь, сиднем сидит, а старик есть-пить подает.
Минуло три недели. Однажды ночью старик слышит, кто-то в избе пищит: