Повстречались ей женщины — на головах лисьи шапки, на груди серебряные ожерелья.
— Куда идете, тетушки? — спросила их Пампалче.
А женщины отвечают ей песней:
— Идите, идите, — говорит им Пампалче, — она совсем заждалась. Бежит Пампалче по лесу, а навстречу ей плетется, ковыляет старуха, такая дряхлая, что от старости вся мохом обросла.
— Куда идешь, бабушка? — спросила Пампалче старуху.
Старуха прошамкала глухим голосом:
Засмеялась Пампалче, отвалилась еловая смола, заблестели серебряные зубы.
— Я узнала тебя! Ты Сереброзубая Пампалче! — закричала старуха и вцепилась в Пампалче костлявыми пальцами. — Из моих рук не уйдешь, я сама отведу тебя к Водяному владыке.
Вырвалась Пампалче и побежала.
Бежит Пампалче. летит, словно птица, а старуха не отстает от нее ни на шаг, потому что это была не просто старуха, а злая ведьма Вувер-кува.
Добежала Пампалче до дальнего леса, до высокой горы, нет у нее уже сил бежать дальше, а Вувер-кува вот-вот догонит и схватит ее.
Влезла Пампалче на высокую сосну и запела:
Подбежала Вувер-кува к сосне, отломила свой костлявый палец, выдернула свой кривой зуб, сделала топор и стала рубить под корень сосну, на которой сидела Пампалче.
поет Пампалче.
А сестра отвечает ей с горы:
— Подожди, сестрица, я шелковый клубок разматываю.
В это время вышел из лесу медведь. Жалко ему стало Пампалче, подошел он к Вувер-куве и говорит ей:
— Дай порублю сосну, а ты отдохни.
Отдала Вувер-кува топор медведю, а сама легла под куст и заснула. Медведь взял топор и забросил его в озеро.
Проснулась Вувер-кува — нет ни медведя, ни топора, только круги но озеру идут.
Рассердилась старуха, одним глотком выпила всю воду из озера, достала со дна топор и опять принялась рубить сосну.
Пошел по лесу страшный шум и стук, задрожала высокая сосна, а Пампалче запела еще громче: