— Я этого не знал.
— Теперь знаешь. Видишь? Мы стали ближе друг к другу. Более похожими…
Двойник протянул дрожащую руку к ботинку Хайта. Режиссёр брезгливо отпрянул.
Когда уже хакеры наконец взломают эту дрянь?
— То есть это всё делается, чтобы после моей смерти от моего имени какая-то программа творила неконтролируемую дичь? Нет, мне это невыгодно, парень, — сказал Хайт, чтобы потянуть время. Отступил ещё на шаг назад. Двойник вдруг оскалил зубы в улыбке и оказался стоящим прямо перед Хайтом. Что за чёрт?! Он же только что стелился…
— Парни-кажется-мне-нужна-помощь, — пробормотал режиссёр.
— Да, тебе нужна помощь, Хайт! Твоему дряхлому телу! Думаешь, я не знаю, что ты такой бодрый и замечательный только в виртуальности? Как тяжело тебе, восьмидесятилетнему, возвращаться в реальность? Давай по-хорошему, творец. Пока я предлагаю!
— Ф-ф-федерико, — заикнулся Хайт. Затем, вдруг вспомнив про игрушку в руке, упёр пасть льва в грудь двойнику. — Я и так з-загрузил в тебя всё, что мог, жалкая пародия!
Вместо ответа Хайт почувствовал: что-то, несравненно более серьёзное, чем небоевой вирус, упирается ему в грудь.
«Он хочет убить меня, чтобы стать единственным и официальным мной, — понял Хайт. — Для этого он меня и звал».
«Чёрт. А ведь на его месте я поступил бы точно так же».
Это — последнее, обжигающее — откровение пришло к нему с выстрелом.
В последний момент он сам успел нажать на курок.
Золотые ангелята парили в воздухе, забавляясь с музыкальными инструментами. Один отобрал у другого дудочку; тот не обиделся и достал откуда-то целое облачко и начал на нём играть, как на рояле. Третий начал щекотать четвёртого выпавшим из крыла пёрышком; оглянулся на наблюдателя и засмеялся, показывая пухлым пальчиком.
Было легко. Очень.
Потом он вспомнил, что проектировал это зрелище для своей спальни.
Он сел в кровати.
Жена. Аватар спокоен, но то и дело из-за маски вырываются всхлипы — короткие, хлёсткие, как пощёчины. Дети: старший на стуле у кровати — только проснулся, хлопает глазами; второй у окошка, замер со странным выражением на лице. Какие-то люди; Федерико.
— Всё прекрасно, босс!
Обращается официально. Значит, камеры. Где-то здесь.
— Что… что происходит? — нахмурился Хайт. Ощущения в теле были… не было. Ничего не было.
Даже страха, которого стоило бы ожидать.