Тем временем программа ответила:
— Первое было неизбежно. А второе я вычислил на основе твоих собственных слов и поступков. Как и запрограммирован.
— У тебя сбой, — Хайт небрежно достал из кармана игрушечного льва и тут же пожалел, что вирус не выглядит как тяжёлый, красивый ствол. Это было бы изящной картинкой.
— Отключатель, — двойник кивнул, — Федерико молодец.
Первый мыльный пузырь полетел в двойника. Чудом тот успел уклониться, и аквариум у него за спиной взорвался.
— Но ты поступил бы именно так! — крикнул двойник. — Ведь ты — это я!
— Врёшь. Я — это я, и только, — отрезал Хайт и выстрелил ещё раз. Второй пузырь угодил сквозь стекло в дельфина; на миг мелькнула камера — всё-таки репортёр! — и животное исчезло.
— Об этом я хотел поговорить, Хайт! Опусти свою пушку!
Всё ещё полный злобы до состояния кипения, Хайт ещё раз нажал на курок. Промахнулся — то ли рука дрогнула, то ли просто с непривычки. Давно в стрелялки не играл. Надо будет потренироваться.
Ещё один аквариум схлопнулся в точку. Двойник, лёжа на земле, завопил:
— Мы оба не отличаемся храбростью, Хайт! Я сдаюсь!
— Замолчи, — процедил режиссёр и нажал на курок. И снова в последний момент двойник успел убрать голову, и пузырь лопнул камень на мостовой. Под камнем висела чёрная бездна.
— Я жил твоей жизнью, Хайт! У меня есть твои речи, твои манеры, твой образ мыслей. Я слышал твои детские воспоминания и помню некоторые моменты лучше тебя самого. Я могу снимать фильмы, как ты! И даже проектировать зрелища и ходить туда с твоей женой!
— Ты об этом хотел со мной поговорить? Ты недоволен тем, что я не отправил тебя с женой? — Хайт фыркнул, поигрывая стволом.
— Я знаю кое-что! Что ты боишься смерти, Хайт, — вскрикнул двойник.
— Ошибаешься.
— Боишься! Иначе бы не снимал фильмы, чтобы тебя запомнили потомки! И не говори, что ты делаешь это только ради денег! Ты хочешь «весь не умереть»!
— Секрет Полишинеля, — невольно дрогнув голосом, отвечал Хайт. Тут же мысленно выругался: сам себе и спротиворечил. «Это что же — двойник умнее меня? — спросил себя режиссёр, проникаясь ещё большей неприязнью к программе. — С ним надо быть осторожнее…»
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Загрузи в меня всё своё сознание, — двойник поднял голову, глядя оригиналу прямо в лицо. — Я стану тобой. Со всем твоим нехитрым личностным скарбом. Я смогу даже снимать фильмы, как ты, и твоё лицо и твоё имя останутся незабвенными столько, сколько будет жить сеть. Ты будешь заседать в совете директоров, получать призы на фестивалях — всё как обычно. Ты будешь жить не просто в памяти людей, а в сети. Поступать как обычно; думать как обычно. Не это ли то, чего ты хотел?
На миг у Хайта аж дух захватило. Жить вечно! Чёрт, это-то точно выпадало не каждому режиссёру…
— Личность — это только багаж памяти, имя и маркеры, — продолжал двойник, подползая к ногам Хайта. — Ещё Стивен Хокинг сто лет назад сравнивал мозг с компьютером и предлагал загружать информацию с одного носителя на другой, продлевая личность.