Она вошла в дом и невзначай обронила:
— У нас не принято ходить в обуви. Разувайтесь.
Гидеон снял кеды и заметил, что девушка довольно демонстративно не сняла свои ковбойские сапоги, на которых прилипло нечто напоминающее засохший конский навоз. Она зашагала по раскинутому в прихожей персидскому ковру, и гость последовал за ней, очутившись в гостиной. Это было грандиозное пространство, с белыми кожаными диванами, огромным камином и с многочисленными витринами, в которых Гидеон распознал доисторическую керамику Мимбрес.
Девушка села, но так и не произнесла ни слова.
Гидеон извлек блокнот, разместившись в кресле напротив нее. Он не мог не заметить, насколько она красива — на самом деле очень красива. Он почувствовал дискомфорт из-за того, что так плохо с ней поступил. Тем не менее, он решил придерживаться сурового, беспощадного поведения.
— Ваше имя, пожалуйста?
— Алида Блейн, — ответила она ровным монотонным голосом. — Может мне лучше позвонить семейному адвокату?
— Вы обещали сотрудничать, — строго заметил Гидеон. Повисло долгое молчание, а затем он смягчился. — Послушайте, Алида, я просто хочу задать вам несколько вопросов.
Она ухмыльнулась.
— А что кеды теперь являются новой униформой ФБР?
— Это мое временное назначение.
— Временное? Так чем же вы занимаетесь в обычной жизни? Играете в рок-группе?
Возможно, Фордис был прав, строго следуя деловому дресс-коду.
— Я физик.
Ее брови приподнялись. Гидеону не понравилось, что она сосредоточила разговор на нем самом, и он быстро преступил к своим вопросам.
— Не могли бы вы рассказать, как вы связаны с Саймоном Блейном?
— Я его дочь.
— Возраст?
— Двадцать семь.
— Где сейчас находится ваш отец?
— На съемочной площадке.
— Съемочной площадке?