— Нот много, а музыки мало… если понимаешь, что я имею в виду.
Тем временем Фордис все разгонялся. Похоже, он был любителем скоростной езды. Когда стрелка спидометра перебралась за сто миль в час, агент извлек из бардачка портативную мигалку, одним ударом водрузил ее на крышу, и она тут же загорелась. Свист проносящегося мимо ветра и шуршание шин звучали остинато, сопровождаемые рваными аккордами Монка и его дрожащим арпеджио. Некоторое время спутники молча слушали музыку, а затем Фордис все же нарушил молчание:
— Ты знал Чолкера. Расскажи о нем. Что могло заставить этого парня съехать с катушек?
Гидеон невольно ощутил раздражение в ответ на намек, будто они с Чолкером были приятелями.
— Я не знаю, что могло заставить его съехать с катушек.
— Да, но… над чем вы работали в Лос-Аламосе?
Гидеон откинулся на спинку сидения и постарался расслабиться. Автомобиль почти встроился в поток более медленно идущих машин и грузовиков, но Фордис в последний момент свернул на скоростное шоссе и снова ускорился под аккомпанемент резкого порыва ветра.
— Ладно, — вздохнул Гидеон. — Как я уже говорил, мы оба были задействованы в Программе Управления Ядерным Арсеналом.
— И что она собой представляет?
— Это засекреченная программа. Ядерное оружие имеет свойство устаревать, как и все остальное. Проблема состоит в том, что утилизировать его из-за моратория невозможно. Поэтому наша задача состояла в том, чтобы поддерживать ядерные боеголовки в рабочем состоянии.
— Прелесть. И Чолкер делал то же самое?
— Он использовал суперкомпьютер, чтобы смоделировать ядерные взрывы, определить, как радиоактивный распад различных компонентов ядерного оружия повлияет на урожай.
— Эта работа тоже засекречена?
— Еще как.
Фордис потер подбородок.
— А где он вырос?
— В Калифорнии, насколько я знаю. Вообще, он мало распространялся о своем прошлом.
— А что ты можешь сказать о нем самом — в смысле, как о человеке? Работа, брак?
— В Лос-Аламосе он начал работать около шести лет назад. У него была докторская степень, которую он получил в Чикаго. Недавно женился, молодая жена приехала с ним. Она, в общем-то, и стала его главной проблемой. Она была своего рода экс-хиппи, нью-эйдж с Юга и ненавидела Лос-Аламос.
— А конкретнее?
— Она не скрывала, что всячески выступает против ядерного оружия, то есть, не одобряет работу своего мужа. А еще она пила. Помню, однажды на вечеринке в офисе она напилась и начала сыпать проклятьями на весь наш комплекс, а нас с коллегами называть убийцами и швыряться в нас всем, что попадется под руку. Пока ее не лишили прав окончательно, она успела несколько раз получить штрафы за езду в нетрезвом виде. Я слышал, что Чолкер делал все возможное, чтобы сохранить брак, но она, в конце концов, ушла и уехала в Таос с каким-то другим парнем. Присоединилась к коммуне нью-эйдж.
— Какого рода коммуне?