А в следующий миг появилось ощущение, что сама Тьма заперта на потолке ради какой-то цели. Пытается вырваться, но не получается.
И она злится…
Потом почуяла присутствие живого, замерла, но через секунду потянула лучи в сторону Кирилла. Который машинально сделал шаг назад. И подумал, что эта тварь хуже, чем кажется. Ещё подумал, что нужно уйти подальше. И уничтожить Звезду! Освободить её! Дать ей то, что она хочет. Дать ей кровь! Принести жертвы, достойные её величия! Омыть её лучи их страданием! Наполнить Мрак их воплями!
— Я хочу, чтобы Тьма восторжествовала во Вселенной! — закричал Кирилл, разводя в стороны руки и обращаясь к Звезде. — Я хочу, чтобы Тьма навсегда поглотила свет, уничтожив даже память о нём! Я хочу, чтобы исполнилось пророчество и Проклятая Звезда утвердилась навечно! Смерть всем, кто не покорится Древним! Смерть трусам и воинам! Старикам и детям! Королевам и потаскухам! Смерть всем, кто наслаждался Светом и тем проклят. Только Тьма есть Царство! Только страдания есть жизнь! Всё, что существует, — есть жертва во славу Древних! Наш ужас — песнь во славу Древних! Наша кровь — сок во славу Древних! Наша смерть — подарок Древним! Я знаю, чего хочет Проклятая Звезда, и с восторгом убью себя! Я встану между прутьями мерцающей клетки и буду пронзён ими. Смерть моя будет прекрасной и мучительной, потому что так хочет Звезда. Древние должны подняться!
Убивать!
Кирилл сделал шаг к клетке, намереваясь исполнить безумное обещание, но в голове зашумело, перед глазами поплыло, и он без чувств повалился на пол.
— Сфотографируй меня здесь! — попросила Маша, замирая у очередных дверей. — И здесь! — Теперь её заинтересовала старая настенная панель. — У тебя вспышка работает? Правда, здесь классно?
— Очень…
— Мне тоже нравится. Особенно то, что дом не очень разрушен, — девушка провела рукой по стене, нащупала включатель, надавила на тумблер, не особенно надеясь на успех, и улыбнулась, увидев вспыхнувшую лампочку. — Кое-что работает.
Подумала и погасила свет.
— Сфотографируй интерьер.
— Если это можно назвать интерьером…
— И выложи в сеть. Покажем, где мы сейчас.
— Хорошо.
Дом действительно оказался интересным. Местами он пребывал в ужасающем состоянии, местами поражал казённым видом, но по сохранившимся следам старой отделки, по узорам и панелям, лепнине и расположению комнат легко читалось, насколько элегантен был в своё время этот особняк. Особенное впечатление на Виталика произвела парадная лестница, красивая и строгая одновременно. Она поднималась рядом с высоким окном, свет из которого падал на кованые перила, и заставляла представлять дам и кавалеров, кринолин и цилиндры и, конечно же, лакеев с подносами в руках.
Работы для фотографа дом давал вдоволь, а поскольку Виталик считал себя «профессиональным любителем», то он уже сделал множество кадров, и с Машей, и без неё, создав на карте памяти «цифровой образ особняка». Услышав предложение поделиться парой кадров с сетевыми друзьями, Виталик кивнул, залез в меню фотоаппарата, но через несколько секунд удивлённо сообщил:
— Связи нет.
— Никакой? — уточнила девушка.
— Никакой.
— Куда делась?
— Не знаю.
Исчезновение связи не напугало, конечно, но показалось странным, ведь до сих пор она работала отлично. Но кто знает, чем строители прокладывали стены дома? Может, свинцовыми панелями?