— Что-что? — спросила Бонни, впервые за все время внимательно приглядываясь к Эллери.
— Я так говорю, время от времени, — смутился Эллери.
Она продолжала разглядывать его, точно невиданную диковинку, и затем разразилась веселым смехом:
— Где же вы были, мистер Квин? Это самый приятный комплимент из всех, услышанных мною в реальной жизни, а не на экране. Вы, должно быть, писатель?
— Вот именно. Разве Бутч не говорил вам обо мне?
— Может, и говорил. — Губы ее сложились в прелестную гримаску, и она взяла его под руку. Эллери слегка покраснел. Ее тело в тех точках, где оно соприкасалось с ним, было удивительно мягким и нежным, и от нее исходил приятный аромат. Не такой восхитительный, как от Полы Пэрис, конечно, но все же достаточно привлекательный, чтобы Эллери подумал, не превращается ли он в заправского ловеласа. — Вы мне нравитесь. Можете проводить меня к столу с рулеткой.
— С удовольствием.
— О, я вспомнила! Вы тот, кто был вчера с Аланом Кларком?
— Значит, вы меня заметили?
— Разумеется, заметила. Я решила, что вы страховой агент. Кто-нибудь говорил вам, что вы напоминаете страхового агента?
— К столу! — простонал Эллери. — Прежде чем я напомню вам то, что вы видели в последнем ночном кошмаре!
Он нашел ей свободный стул за столом. Красный и потный Бутчер с довольным видом торопливо подбежал и высыпал перед Бонни две пригоршни фишек. Он подмигнул Эллери, вытер лицо, наклонился над девушкой и поцеловал ее в золотистый завиток на затылке.
Эллери, тут же вспомнив о леди по имени Пэрис, тяжело вздохнул. И надо же, черт побери, чтобы она оказалась такой отшельницей!
Он заметил, как Тайлер Ройл подошел к бару, положил руку отцу на плечо и весело заговорил с ним. Джек Ройл слегка повернул голову, и Эллери увидел у него на лице широкую улыбку. Тай дружелюбно хлопнул отца но спине и вернулся, чтобы проводить свою прелестную женскую свиту к столику с рулеткой, разместив их всех рядом с Бонни. Он подчеркнуто не замечал ее, рассказывая о чем-то вполголоса своим подружкам, которые в ответ на его слова оживленно хихикали.
Бонни надула губки, затем улыбнулась и взглянула на Бутчера, прошептав ему что-то на ухо. Бутчер засмеялся, не очень весело, поскольку она тут же отвернулась, чтобы сделать ставку. Молодой мистер Ройл, окинув оценивающим взглядом стол, тоже сделал ставку. Мисс Стьюарт улыбнулась. Мистер Ройл нахмурился. Мисс Стьюарт нахмурилась. Мистер Ройл улыбнулся.
Крупье завертел колесо. Шарик покатился. Фишки издавали сухой щелкающий звук. Джек Ройл сидел у стойки бара, поглощая коктейль за коктейлем и молча глядя на свое эффектное отражение в зеркале. Бонни, казалось, всецело была поглощена игрой. Тай Ройл беспорядочно делал ставки.
Эллери только начал немного успокаиваться, когда услышал неприятное ржание у своего левого уха. Он обернулся и увидел рядом с собой Лу Бэскома, ухмыляющегося, точно толстобрюхий Пан[Бог лесов и пастбищ в древнегреческой мифологии.].
— Слишком тихо стало, — пробормотал Лу. — Смотри-ка, что будет!
У Эллери возникло дурное предчувствие. Плутоватый огонек в глазах Лу не предвещал дальнейшего развития мирного процесса.
Игроки распределяли свои ставки. Бонни подвинула кучку синих фишек на номер 19, и Тай, едва ли обратив на это внимание, поставил такую же кучку на тот же номер. В эту минуту Алессандро ввел в зал весьма знаменитую в мире кино даму, только что женившую на себе князя Юсова, чья генеалогическая линия восходила чуть ли не к небесному трону. Князь со всеми своими царственными регалиями находился при ней, и все обернулись от столов, включая и крупье, чтобы насладиться зрелищем столь блестящей пары.
Лу спокойно подобрал фишки Бонни и передвинул их с номера 19 на номер 9.
«Боже мой, — ахнул про себя мистер Квин. — Если номер девятнадцать выиграет…».