Ночью разыгралась гроза. Молнии сверкали друг за другом. Стены дома тряслись под мощными раскатами грома. Полина была в спальне одна, и ей было страшно. Порывы ветра бросали дождь в окна. Временами казалось, что это не капли бьются в стекло, а самый настоящий град. Полине с трудом удалось уснуть.
Разбудили ее ругательства отца. В темноте он ударился ногой о дверной косяк и теперь громко причитал. Гроза повредила трансформатор и теперь вся деревня была в темноте. Отец пытался найти фонарь, чтобы запустить генератор в подвале. В спальне Полины царила полная темнота. Темное от туч небо создало густой мрак в доме. Полина решила помочь отцу найти фонарь.
- Пап, - прошипела Полина из спальни. - Я помогу найти тебе фонарь.
- Сиди там, не выходи, - ответил ей отец. - Еще ты расшибешься.
Полина не послушалась и спустила ноги с кровати. Она точно помнила расположение всего в своей спальне. Если пройти пять шагов вперед, то упрешься в стол, вдоль него можно дойти до шкафа, а там и дверь. Полина вышла в коридор. Отец все еще ругался на дурацкие косяки.
- Я иду, - предупредила дочь.
- Неугомонная. - Отец принял ее помощь. - Осторожнее маши ногами, а то, как я, ударишься.
- Больно, пап?
- Да, кажется, палец сломал. Чувствую, как пухнет.
- Где фонарик лежит?
- На кухне, в ящике под духовкой. Ааа, как больно.
- А аптечка у вас есть?
- Тоже на кухне, в крайнем от окна навесном шкафчике.
- Сиди здесь, я сейчас все сделаю сама.
- Осторожнее, Полин.
- Хорошо, пап.
Полина, держась за стенку, добралась до лестницы на первый этаж. Тьма была, хоть глаза коли. Любой источник света сейчас бы не помешал. Дом был знаком всеми поворотами с детства, но как-то не по себе от такой темноты. Полине даже показалось, что с первого этажа донесся шорох, прибавив суеверного страха. Полина встала на первую ступеньку, сделала еще шаг. Как в темную бездну отмеряла шаги. Не думала она, что такое может случиться в родном доме. Ей очень захотелось разгрести тьму и разглядеть сквозь нее родной дом. Полина напрягла зрение, как мышцу во время поднятия тяжести.
К ее удивлению она увидела перила лестницы, едва проступающие сквозь мрак. Полина попробовала сильнее сконцентрироваться на мысли, что она может видеть во тьме и еще сильнее напрягла глаза. Лестница открылась до самого низа. И мрак стал уже не черным, как антрацит, а серым, как плотный туман в предрассветных сумерках. Снова вспомнился профессор Блохин и его «пыточный» аппарат. Не чокнутый он профессор, просто гениальный. Полина смело затопала вниз.
- Осторожнее! Не торопись! - крикнул отец, услышавший бодрый топот дочериных ног.
Полина вошла на кухню. От холодильника, с обратной стороны, исходило легкое свечение. Остывающий двигатель еще отдавал тепло, видимое в инфракрасном спектре. Полина подошла к духовке, выдвинула ящик. В нем было темно и очень захламлено. Полина попробовала усилить эффект ночного зрения. У нее получилось. На кухне стало почти светло. Все было в черно-сером цвете, как на старой фотографии, но передвигаться в таком сумраке можно было смело.
Полина спустилась в подвал. Здесь было темнее. Полина попробовала прибавить яркости. Сколько она не тужилась, светлее не стало, только заболела голова. Ей хватало и того, что она могла видеть. Генератор завизжал стартером и затарахтел. Загорелся свет и больно ударил по глазам. Полина вскрикнула и зажмурилась. В глазах забегали радужные болезненные сполохи. Сквозь веки бил свет и Полине пришлось прикрыть глаза руками.
- Полинка, что с тобой? - отец услышал крик дочери и, не обращая внимания на хромоту, спустился в подвал. - Ударилась?