- Домой!-попросила Эленица.
- А где ты живёшь?
- У старых портовых ворот.
- Уж не дочка ли ты грузчика Косты?
- Дочка.
Больше Мустафа ни о чём не спрашивал.
Наконец караван осликов остановился. Мустафа постучал в калитку.
- Э, хозяйка, не надо ли луку-чесноку? Не надо ли брынзы? Дёшево отдам, покупай скорее!
- Нет, спасибо, спасибо, ничего нам не надо! - отозвался голос матери.
Но Мустафа бесцеремонно вошёл во двор, ведя в поводу ослика, отвязал корзинку и потащил её в дом.
- Куда? Пожалуйста, не надо! - взмолилась мать.
- Ничего, хозяйка, я дорого не возьму! А могу и в долг дать…
Мустафа поставил корзину посреди комнаты, повертел над ней рукой и сказал тихим голосом, как фокусник на базаре:
- О, аллах, аллах, аллах! Сотвори чудо! Пусть из корзинки выйдет тот, кого ты ждёшь!
Эленица вылезла из корзины. Волосы её были взъерошены.
- Господи! - воскликнула мать.- Откуда ты взялась, нэпса?
- Хорош лучок? - смеялся Мустафа. Потом стал серьёзным.- А где хозяин? Не выпустили его?
- Нет…
Эленица подбежала к матери, прижалась к её коленям.
- Мама, его отпустят! Знаешь, сколько народу собралось в порту? Стоят - голова к голове. Как булыжник на мостовой.
- Ой, джан, скажешь тоже! - усмехнулся зеленщик.- Булыжник - камень. Человек - живой. Человек не может терпеть то, что терпит камень.
Хлопнула калитка, и на крыльцо ступил дед Лазар. От глаза до бороды у него синел кровоподтёк.