— Еще нет, сэр, но на проводе генерал Белтайн. Срочно требует вас.
Роб встал и, глотнув обжигающий кофе, взял трубку.
— Слушаю вас, генерал.
— Привет, Роб. Похоже, у нас очередная экстремальная ситуация. Подробностей пока не знаю сам. Сейчас к вам подойдут двое. Один проинструктирует вас, другой — доктор — окажет помощь вашему подчиненному.
— Понял вас, сэр. Известно что-нибудь новое о чужих?
— Нет. Даже медики пока не дали заключение ни о нашем приятеле, Хес'бю, ни о волосатых тварях с корабля. Конец связи.
Генерал повесил трубку.
Что там еще за экстремальная ситуация? Непонятно, но Роб надеялся, что скоро все разъяснится.
Сунув в рот очередные две пилюли, Роб запил их кофе. Под действием стимуляторов учащенно забилось сердце, но в голове вроде прояснилось.
Раздался шелест — открылась герметичная дверь. Роб протер глаза, разгоняя остатки сна, и оглянулся. На пороге стояла девушка — длинные, черные как смоль волосы, проницательные черные глаза, симпатичное личико, чуть полноватая, но в целом вполне приличная фигурка…
— Надя Андрианова? — удивленно спросил Роб.
Она кивнула.
— А вы, если не ошибаюсь, полковник Роберт Хейуорд. — Она подошла и крепко пожала Робу руку. — Рада встрече.
Хотя они не были знакомы, Роб знал ее, видел однажды на приеме в посольстве. Приятель из ЦРУ указал тогда на нее и сказал:
— Красивая девушка, не находишь?
— И что с того? — спросил Роб.
— У нее не только кожа как у персика, но и мозг — стальной капкан на бобров. Карьеру начала как переводчик КГБ. Занималась психоанализом, продолжала изучать языки. Сейчас говорит по крайней мере на пятнадцати и возглавляет отдел разведки в Вашингтоне. Хотел бы я, чтобы она была в нашей команде.
— Она — разведчик? — удивился Роб.
— Разведчик, но необычный. Она — ценнее дюжины шпионов. Читает все, издаваемое у нас в стране, начиная от передовиц в «Нью-Йорк Таймс» и кончая прогнозом погоды в газетенках заштатных городков. Сопоставляет, анализирует, обобщает информацию. Весьма колоритная леди…
И теперь Надя Андрианова вовлечена в самую секретную, по мнению Роба, армейскую операцию. Уму непостижимо!
Не зная, как себя вести, Роб предложил:
— Садитесь, пожалуйста. Кофе?