- К слову об этом, господин, - позвал Клейв. – Я снял клятый браслет, - он указал взглядом в сторону: на полу в шаге от них лежал тусклый сероватый обруч из ордовира, расколотый надвое.
Магистр молча кивнул, распростер руку перед лицом посапывающей Данан, и мягкая зеленая волна обволокла его ладонь, как облако. Свечение крупицами устремилось к молодой женщине – она засветилась вся, но не зеленым, а почти серебристым, и совсем на чуть-чуть.
- Сфера? Удачно. Своими ногами она и шага бы ни сделала. – Не дожидаясь никакой реакции, Сеорас поднялся и оповестил. – Я сделал, что тут можно. Но её душа – за пределами любого лечения. Единственный способ ей помочь в этом – стереть память, а, как все вы знаете, мы используем подобные меры только в единственном случае.
- Абсолютное очищение – это кара за неповиновение, неразумное и гибельное несогласие и отсутствие способностей, достаточных, чтобы не поддаться сущностям! – Кианнон выглядела так же взбалмошно, дерзко и бескомпромиссно, как и её торчащие в разные стороны коротко остриженные пепельные волосы. – Что из этого, по-вашему, Данан?
- Тихо, - осадил Сеорас. – Я и сказал, что у нас нет повода для абсолютного очищения.
- А… тогда хор…
- Помолчи, - отрезал магистр. Неоправданная суматошность Кианнон его всегда немного раздражала. – Проводи командора в лазарет, а ты, Клейв, отнеси туда Данан. – Едва Редгар сделал шаг вперед в попытке возразить, магистр вскинул руку, снова предостерегая от споров. – Иди, командор. Тебе нужна сейчас пара хороших восстанавливающих печатей, чтобы в скором времени продолжить путь. А мне – надо поспать. Видишь ли, – чуть мягче объяснил маг, – это ты – Редгар Тысячи Битв, а вот я после вчерашних испытаний для четырех – четырех, только подумай! – Сеорас нарочито потряс пальцем, – наших выпускников чувствую себя исключительно как Сеорас Тысячи Лет. Я зайду.
Не давая шансов для дальнейшего диалога, Сеорас покинул комнату намного стремительнее, чем если бы ему была тысяча, или даже хотя бы сотня лет.
Кианнон молча и очень негодующе (это было слышно по шагам) отвела путников в лазарет, который занимал часть анфиладных помещений второго этажа. В лазарете всегда было два дежурных мага и, как повсюду в Цитадели, два караульных стража. Все, завидев Редгара, подобрались и поклонились (стражи – с жестом верности). Дежурные целители, выслушав Кианнон, сделали все, что требовалось, даже отмыли Данан пятна засохшей крови с конечностей, и, уложив прибывших на соседние койки (Данан – ближе к окну, Редгара – следом), ушли.
Отсек, где их поселили был пуст, не считая охраны. Клейв сделал знак, и караульные перешли в соседнее помещение. Он подставил стул и остался сидеть возле Данан, на которую, помимо прочих исцеляющих печатей, наложили заклятие сна. Страж Вечного поглядывал то в окно за постелью, то снова на женщину. Ничего не делал и не комментировал, и тогда Редгар спросил сам:
- Почему с тобой она не брыкалась, как у меня?
Клейв пожал плечами, предположив:
- Я её не насиловал?
- Я тоже, - безапелляционно обрубил Ред. – Из того, что увидел, я бы предположил, что ты её любовник, но, думаю, это не сходится с кровью, которая у неё была.
Клейв глянул на Редгара так убийственно, словно, будь магом, бросил бы смертельное заклятье. Ответил коротко и жестко:
- Надзиратель.
Редгар, на обоих запястьях которого, светясь, поблескивали печати восполнения сил и исцеления, выгнул бровь, почесал щеку. Щетина начинала пробиваться снова, после лазарета непременно надо будет побриться.
- Давно?
- Девять лет. Сначала строже, потом как товарищ.
Редгар выгнул и вторую бровь тоже, будто подначивая: «Ну, продолжай!». Однако, не дождавшись желанного продолжения, подтолкнул вслух:
- Товарищ? И только?
- И только, – отрезал Клейв. – Вам какое дело, командор?