— Так вот откуда, понимаешь, появился мераль! — Воскликнула Лаура, подразумевая, что само понятие мераля пришло от алви.
— А как ее звали? — Спросил Стоян.
— Ее звали Аи Фукуи, — Радмир, не удержавшись, зевнул. — И жила она в эпоху Золотого становления.
— Сильно устал? — Заботливо спросила рура.
— Да, что-то после еды разморило, — Радмир несколько раз сильно зажмурился, потом слегка потер глаза.
— Не делай так, — Лаура перехватила его руку. — Это вредно для глаз.
Радмир улыбнулся.
— Знаешь, — его улыбка перешла в добродушную ухмылку, — ты мне сейчас очень сильно мою маму напомнила.
— Это чем же? — Встрял с вопросом Велислав.
— Заботливая такая же, — пояснил Радмир, после чего повернулся к женщине. — Спасибо.
— Глупости какие, — смутилась Лаура. — Не за что благодарить…
— А что за истории? — Стоян снова проявил свой интерес. — Нет, ну а что? — Заметил он вопросительный взгляд кронпринца. — Когда домой вернусь, буду своей асе эти истории рассказывать. Сказки на ночь такие…
Лаура по-доброму улыбнулась, а Радмир незаметно пихнул Велислава в бок, когда он хотел что-то сказать. Тот поперхнулся воздухом и несколько раз кашлянул.
— Я их записать не успел, — Радмир виновато развел руками. — Только даты и хронологию событий успел вывести. Их там очень много. Все-таки восемь столетий она прожила. Самими историями займусь завтра.
— Только не забудь сдать отчет о проделанной работе, — напомнил Велислав, недовольно потирающий бок.
— Обязательно, — кивнул Радмир. — Завтра же утром и передам профессору. А сейчас, я пошел спать.
С этими словами он встал и ушел в свою палатку.
Время пролетело незаметно и вот уже четыре из пяти дней отведенных для изучения этой пирамиды прошли. Все это время Радмир проводил в пирамиде. Он переводил, делал заметки, после по утрам систематизировал все и отдавал главному научному сотруднику — профессору Олафу Берну. Этот невысокий, со сгорбленной спиной пожилой мужчина был иланийцем. Волосы он зачесывал назад, а на тонком и длинном носу носил очки в аккуратной оправе, сквозь стекла которых блестели живые и умные серые глаза.
Чаще всего рядом с ним была его секретарь и помощница, имени которой никто не знал. Все ее звали только по фамилии — лани Укрой. Ее морщинистое, напоминающее пожухлое яблоко, лицо всегда имело спокойное выражение. Она практически ни с кем, кроме профессора и Лауры не разговаривала, за исключением Радмира. В первый же день знакомства он ответил ей на иланийском, после чего стал удостаиваться милостивого кивка и нескольких фраз. Это было одной из высших форм благосклонности, что она проявляла не к профессору или Лауре.
По вечерам, возле костра, Радмир рассказывал им те истории из жизни вайлы, что он прочитал на стенах. Иногда Лаура вспоминала то, что ей рассказывала ее мама, и тоже делилась этим с остальными.
Самое смешное для Радмира в этом лагере было то, что, по сути, эти дни работали только он и профессор Берн со своим секретарем. Остальные члены лагеря были в этой работе бесполезны. Вообще он считал, что для этого похода вполне хватило бы максимум десяти разумных. Среди которых остальные были просто охраной и вспомогательным персоналом. Пустыня Аибу-Карин была довольно опасным местом. К тому же, если бы кронпринц лично не участвовал в этой экспедиции, а только ее финансировал, то это обошлось бы ему гораздо дешевле. Одна только его охрана и личные слуги чего стоили. Для каждых пяти человек была организована машина. Потом было восемь грузовиков с боевыми доспехами охраны и оборудованием для них, пару грузовых машин с едой. Три тягача со всем необходимым в походной жизни… Когда он об этом сказал Велиславу, тот даже завис на несколько секунд, под добродушный смех Лауры и Стояна.
— Я просто хотел сделать подарок Злате, — развел тот руками в ответ.