Именно это я и продолжал себе твердить.
Но прошло еще несколько часов, и моя уверенность испарилась. Я не хотел откровенничать с Юри, но дела, похоже, обстояли хуже некуда. Если он догадается, как я устал, наверняка вызовет базу, и весь мой труд пропадет зря. Мало того, ублюдок получит немалое удовлетворение, потянув меня за собой, хотя вся эта история с баками — его ошибка, и все из-за глупого…
Моя нога скользнула по гравию. Я дернулся и едва удержался на ногах, потянув спину. Дикая боль прострелила меня. Но тут небольшой оползень повлек меня вниз. Я едва удержал равновесие, схватившись за камень, и подтянулся вверх, по крутому склону.
Я задыхался, весь взмок от пота и умирал от желания стереть со лба и глаз соленые струйки.
— Подожди несколько минут, — твердил я себе, — и скафандр уберет их.
Но ожидание длилось целую вечность.
Я карабкался по нагромождению, выглядевшему, как песчаная дюна. Все вокруг казалось хаотически перепутанными дебрями. Почва ползла в обратную сторону. Я старался постоянно проверять свое орбитальное местонахождение и только поэтому знал, что иду в нужном направлении. Но карта была бесполезной.
Под ногами скрипели галька и песок, постоянно ускользая, лишая меня равновесия, отбирая скорость. Я упрямо лез по откосу, стараясь идти не прямо, а чуть наискосок. На вершине торчало несколько валунов, охраняющих фиолетовые лоскуты снега.
Натужно пыхтя, я достиг вершины и посмотрел вниз.
И увидел куб.
Я напряг глаза, стараясь его рассмотреть. Большая глыба аммиачного льда растаяла чуть дальше по линии гребня. Уносимые жидкостью обломки выцарапали и выскребли себе путь в камне. Там, где овраг сворачивал в сторону, собралась груда булыжников. У подножия этой кучи, почти ровно на русле ручья, находилось…
Оно двигалось.
Нет… это желтые искорки, внедренные глубоко в молочно-белую поверхность. Плавают. Вращаются. Блестят. Ловят слабый солнечный свет и отбрасывают его причудливыми узорами. Прямо мне в глаза.
Я поплелся вниз по каменистому склону холма, поближе к оврагу.
Куб оказался решетчатым. И служил чем-то вроде рамок для постоянно меняющихся линий, погруженных в глубину. Линии двигались, сплетались, расходились и сходились, образуя непонятные рисунки. Я прищурился, стараясь уловить их смысл. Но так и не сумев, отвернулся и поглядел вдаль.
Там расстилалась широкая просека, выбитая недавними потоками.
Я уже различал ярко-голубой и красный цвета станции. Ее сигнальный люминофор подмигивал желтым глазом. Я смогу добраться туда за час. А там должно остаться достаточно кислорода.
Что-то вновь привлекло мой взгляд к той штуке в овраге.
И я вдруг похолодел. По спине пробежал озноб.
Я пригляделся внимательнее. И увидел…
…широкое пространство мрака с огненными иглами, вертящимися, и сталкивающимися, и пляшущими… зелеными… синими… оранжевыми…
…предмет, состоящий из подрагивающих полос, тянувшихся ко мне…