Один из следивших за игрой с любопытством взглянул на меня и сказал:
– Вот там освободился столик… Не желаете ли, сыграем с вами партию?
Я важно поднял голову, подстрекаемый неугомонным бесом шалости, и сказал:
– Если вы играете так же, как эти господа, то я отказываюсь.
– Почему?
– Потому что с людьми, шьющими сапоги, у меня очень определенные отношения: я им только заказываю обувь и ни в какие другие игры не вступаю! Впрочем, чтобы развлечься, я покажу вам настоящую игру: пусть десять лучших игроков играют против меня одновременно на десяти досках. Не велик будет для меня труд выйти победителем…
Мой собеседник изумленно посмотрел на меня и, вздрогнув, спросил:
– Скажите… как ваша фамилия?
– Видите ли… пока что мне не хотелось бы открывать фамилию по причинам деликатного свойства.
– И вы предлагаете играть с десятью из наших игроков одновременно?..
– Безусловно.
– Но известно ли вам, что некоторые из них брали призы на петербургских состязаниях?
Я пожал плечами и ответил тоном невероятного презрения и высокомерия:
– О! Мне это совсем безразлично.
В последних словах я был совершенно искренен: это мне действительно было безразлично.
Господин, беседовавший со мною, встал и громко захлопал в ладоши.
Марабу зашевелились, подняв носы.
– Господа! Вот этот молодой человек предлагает играть с десятью игроками одновременно!
– Даже с двенадцатью, – равнодушно сказал я. Все пришли в движение. Многие из играющих встали и подошли ко мне ближе, уставившись в мое лицо с диким изумлением.
– Кто вы такой? – спросил один старик, уткнувшись в меня тусклым от лет и шахматов взглядом.
– Не все ли равно? Игрок!..
– И вы будете играть одновременно с двенадцатью?