- Мы тут уже почти год, - добавил Оуэн. – Перспектив не видно. В море соваться нельзя. Многие пытались, но результат плачевный.
- Сигнальные костры? Собрать рацию из подручных средств? Наверняка тут есть специалисты разного профиля, - я уже думал обо всех этих вариантах, но не с кем было обсудить.
- Барон не разрешает костры. Он ведет себя странно. Мы завладели островом, но не предпринимаем никаких активных действий. За два дня сложили ерундовые баррикады и всё, - Ян искренне негодовал. – Даже экспедицию не дал организовать. А ведь за песками возможна другая часть острова, а не море. Мы не знаем ничего об этом месте.
- Для рации и других приборов не хватает запчастей. Над этим местом никто не летает, сомневаюсь, что визуальные сигналы помогут. Тупик, - Оуэн развел руками.
Почему-то всегда думал, что в подобной ситуации найдутся незаурядные люди, которые смастерят, что угодно из подручных материалов и спасут если не человечество, то группу, попавшую в беду, точно. Так обычно происходит в фильмах и сериалах. На практике таких умельцев не нашлось, приходилось думать самому.
- Надо попробовать, вариантов много, - я почти забыл, что нахожусь в добровольной изоляции. – Например, воздушный шар.
- Ты умеешь их конструировать? - оба брата заинтересованно ждали от меня ответа.
Конечно, я не умел. На этом острове посреди джунглей без Гугла я оказался настолько бестолковым и беспомощным, что об этом можно было написать отдельную книгу. Например, без огня я прожил четыре дня. Сейчас в специальной ямке у меня всегда теплились тщательно лелеемые угольки. Современный городской человек в джунглях – можно снять грустную короткометражку.
- Во всех поселках нет инженеров? Рептилии собрали столько народу, а среди нас нет токовых специалистов?
- Нам об этом неизвестно, - ответил Ян. – Барон заставлял всех заполнить о себе анкету, но вся информация осталась у него.
- Не нравится мне этот Барон. Кто он? Как здесь появился?
- Мы сразу попали на пляж, не видели его ни разу до восстания, - от братьев в этом вопросе толку не было.
Потрепавшись на разные темы ещё с час, шотландцы отправились в обратный путь. Они обещали заглядывать «на огонёк», но до прибытия рептилий я больше их не видел.
Я пытался составить календарь, тщательно восстанавливал в памяти каждый день, начиная с Шереметьево, но, в конце концов, сбился со счета. Разобраться в днях недели было и вовсе не реально. В любом случае получался конец января. Мы были в плену полтора месяца, из которых я почти четыре недели томился в добровольном изгнании.
В завершение очередного бесцельно прожитого дня я прогуливался рядом с гротом. Здесь меня не мучили москиты, и я часто проводил время на площадке у пещеры освежаемый приятной прохладой.
Этот день, несмотря на его сходство с предыдущими, стал особенным.
Сначала я увидел двух рептилий. У меня не было желания бежать или сопротивляться, их прибытие было вопросом времени. Это знал я, знали и люди по ту сторону гор. Черепахи не обратили на меня никакого видимого внимания, словно я был неотъемлемой частью пейзажа. Вконец осмелев, я, скорее из наглости, чем любопытства, подошел к пещере и заглянул внутрь грота. Из воды появились еще две черепахи. Они спокойно, по-крейсерски уверенно подплывали к берегу и словно мифические исполины выходили из маленького подземного озера. Следом за двумя прибывшими появилась ещё одна рептилия. Черепаха осторожно помогала человеку.
Появившийся из воды мужчина был одет в гидрокостюм, он с облегчением стащил ласты и сел на край озера. На его лице пульсировала полупрозрачная субстанция.
Знакомство с Петром Алексеевичем Чуватиным изменило мою жизнь. Не уверен, что в лучшую сторону.
Девять человек. Всего девять.
Сильные и смелые мужчины, возможно лучшие на острове. Эти люди идут со мной в неизвестность ради призрачной мечты. Из отчаявшегося, измученного человека я неожиданно превратился в лидера, диктующего свою волю и заражающего остальных сомнительными идеями. Как и многие лидеры, я, в конечном счете, не знал, куда веду людей, я только задавал ориентир.
- Ты не понимаешь, - не раз говорил мне Франсуа. - Не важно, достигнем ли мы цели. Ты придаешь нашей жизни смысл.