Для пропуска необходима та бумажка, на основании которой выдали командировки. В Союзе телеграмму Скосырева потеряли. Герман сказал Тамаре:
— Удивительно, как это все уезжают, а у вас всегда не выходит.
«Уезжавших» без пропусков, как говорят, выталкивали из вагона и гнали. Оттого в милиции давка. Все за пропусками. Так как у меня нет никакого желания видеть Фадеева и иже с ним, и я еду, чтобы успокоить семейство и ташкентских руководителей нашего Союза, то я совершенно спокоен: не получим пропусков и очень хорошо. Поеду «на материал» — «Хлеба». Кстати о «Хлебе». Звонил в киностудию узнать, подписан ли дирекцией мой договор и можно ли получить деньги. Отвечают:
— На студии выключили свет, и вся студия хлопочет о свете. Денег нет, нам самим зарплату не выплачивают.
Комка радовался необычайно: получал за меня обеды в совнаркомовской столовой, ел гурьевскую кашу с вареньем, гуляш — (как он сказал с упоением — «в нем картошка жареная»), а после того, сияя, сел читать Ферреро — «История величия и падения Рима».
21. [X]. Среда.
Утром: бои за Сталинград и Моздок. В конце, — по радио, — сообщили о выступлении госсекретаря США Хелла по поводу «Требования „Правды“ — предать суду Гесса». Можно довольно отчетливо понять, что или американцы не хотят ссориться с Англией, или же они думают, что мы ведем сепаратные переговоры — США не поддерживает требования «Правды» и Гесс, как выразился Хелл, для них «изолированный аспект». Английские отклики вообще не приводятся. — В сущности, Хелл закатил нам пощечину и интересно знать, как мы к ней отнесемся.
Анекдот, — не помню записывал ли его или нет? Немцы вошли в русское село. Офицер поселился у старушки в избе. Поел, выпил и говорит:
— А где у вас, бабушка, уборная?
— Ась?
— Уборная… Ну, где делают то, что после обеда делают.
— A y нас, батюшка, всюду это делают: во дворе, на улице, в огороде. Иди, да делай.
— Уборной нет?
— Ась?
— Домика такого, или комнатки…
— Нету, батюшка. Нету. У нас во дворе, али в огороде…
— Беспорядок!
— И, милый! Коли бы у нас был бы порядок, мы бы давно уж на берлинских улицах срали бы.
Пошли за пропусками в милицию. Вот, воображаю, картина!..
В проходной будке тесно, грязно, кричат по телефону, но прошли довольно скоро. Яровая, так зовут заведующую выдачи паспортов, заявила, что надо справки из домоуправления, бумагу от Союза писателей и что вообще пропуск будет через десять дней. Я было собрался идти, но Тамара, знающая, как надо обращаться с подобными, сказала:
— Тогда мы идем к Сактыкбаеву. Вы не знаете, с кем разговариваете, а Сактыкбаев знает!
Мне стало так неудобно от этого нахальства, что я вышел из комнаты. Через пять минут появилась Тамара и сказала: