— Вы бы поработали здесь, отдохнули. Я не советую вам плыть. Меньзя река коварная.
Конечно, коварная! Но работа есть работа и надо плыть, и, кроме того, бог милостив.
Удивительнейшая и благовонная тишина над долиной.
— До дурности можно и в ложке утонуть. Река глубокая, два-три порога, их можно обойти.
Шумит точильный круг — мне точат топор. Ребятишки рассматривают фотоаппарат.
Развешано белье. Стоят ведра, корыта для свиней, на котором я пишу. Пила; треск распиливаемых досок.
— У Никиты Климыча что-то десять внуков. Он хохочет беззубо:
— Всех-то и не упомнишь.
Земля плодороднейшая, но ранние заморозки. Еще в поле на гольцах снег. Сквозь огородные жерди видел подсолнух, освещенный солнцем.
— Бегут учиться! Не к нам, а от нас.
16 авг[уста].
[нрзб.] — Две-три бензиновых цистерны, висячий мост, — и [нрзб.] через реку, несмотря на бурное течение, плывет рыжая собачонка. Течением ее несет, она, видно, колеблется, не вернуться ли? Но, решает — нет, не вернусь. И доплыла, снесло ее не больше, чем на четверть километра. И словно предостережение бесп[окоит] всех, вплоть до высшей власти, — белые памятники герою и какому-то рыбаку. — Выкорчев[анное] дерево, камни, смородина и черемуха. Волны. Летим быстро — по десятку километров в час.
Белые скалы, залив, остров, утки. Эхо. Шиповник, кустарник, тальник, березы — пять, следы лося.
17 августа.
Остров. Спали чудесно. Снилась почему-то молодая Н. А. Пешкова и жена Поликарпова, которую я никогда не встречал и не слышал о ней. Комаров нет.
Вода очень спала, может быть, сантиметров на десять. Начальник заставы тов. Стодин в мае 1921.
Дер. Пшеная.
— Медведя убиваешь, хочешь, не хочешь.
— Лет пять-шесть назад, самолетов нет, верхней тропой, верхом за припасом для охотников: порох, свинец, верхом, через сопки, [нрзб.].
— Павел Иваныч Климов, охотник, 73 года.
Снег стал глубокий, мало ходил. Соболей — 10 штук. Медведей не сосчитаю, самое последнее — сотня. Оружие плохое. В лоб не палил. Помощник — в ухо; я со злости месяц пролежал — со злости трех убил. Зимовье [нрзб.] и все держим. Печечки железные. Уходим до сотни километров, самое дальнее. На одной лошади кого увезешь? Три-четыре собаки. Собаку надо кормить, плохо не накормишь, она не пойдет, да и сам не поешь, куда годишься? Теперь рыбу достаем. Она в реке не лежит. Таймень по пуда два. Мало их нонче, плохо. С весны мало воды, она идет за границу и обратно не возвращается: наша река. Идет в июне? В Монголии река не замерзает. Таймень выметает в Чикое, (нам не дают [ловить]) — лед обвалится, [вода] закипит, лед образует, и рыба пропадает. — Орехи возим, мясо, машин по двадцать-тридцать за раз, хлеб выбрасывают. Охота с октября по март, там запрет. Привязывают «базлуки». Пекарню построили, но не выпекаем. — 4.500 тысяч килогр. на 60 охотников!
Надо посмотреть!