Та, кто не наблюдала за мужем, когда его убивали.
Та, которая раньше никогда не была голодной.
Новая Джен задавалась вопросом, что она сделала бы, если бы залудианцы предложили им больше пищи в обмен на их тела, и Мак занималась бы с ними сексом. Она бы это сделала? Все они были так голодны, настолько уже отчаялись, когда первый люциферин упал в их пищу. Допустил бы это Тодд? Она не была уверена, что хотела услышать ответ, который нашептывало ее сердце.
— Многие делают это, — пробормотал Гульзар.
— Понимаю. Ну, это не та дружба, которую я предлагала, Гульзар, — сказала она, удаляясь от этих темных мыслей.
— Почему? Я достойный мужчина, который скоро достигнет статуса Элитного воина. Я никогда не причинил бы вреда женщине.
Джен обнаружила, что хочет снова рассмеяться, как быстро Гульзар перешел от обиды к наступлению.
— Я уверена, что ты достойный мужчина, Гульзар, но это все еще не значит, что я хочу соединиться с тобой.
— Тогда что ты предлагаешь? — Гульзар поднял на нее недоуменный взгляд.
— Свою дружбу. Послушай, давай просто забудем, что я сказала. Очевидно, это не будет сложным.
В течение следующих нескольких часов Джен и Гульзар молча работали, перемыв примерно половину грязной посуды, прежде чем Джен разогнулась, потирая спину.
— Настало время для полуденной трапезы, — Гульзар выжидающе посмотрел на нее.
— Да? — Джен посмотрела в сторону кухни и закрытых дверей хранилищ. После освобождения эти двери всегда были открыты, как и двери, ведущие на улицу. Они держали их так, потому что никогда не хотели чувствовать себя запертыми, когда они были в шахте. Она могла смотреть туда и видеть положение солнца Понта. Тут она не могла так делать.
— Да, — сказал ей Гульзар.
— Тогда тебе лучше поесть, ты это заработал.
Джен вздохнула, когда Гульзар кивнул, а затем быстро вышел из кухни. Она не знала, о чем думала, прося его быть ее другом. Она должна была подумать, прежде чем предложить ему это. В то время как она оставалась спрятанной всякий раз, когда кализианцы были в их районе, Джен была в состоянии наблюдать за ними. Она видела, как они были защищены от всех, кто не был кализианцом.
Она не проголодалась, и мысль о возвращении в ее пустую комнату совсем не привлекала ее. Но девушка также знала, что ей нужно посидеть и дать отдохнуть ноге, иначе она заплатит за это позже. Ей удалось удержать большую часть своего веса на другой ноге, выполняя работу, прислонившись к раковине, но теперь ей нужно было сесть.
Не обращая внимания на свою накидку, она вышла из кухни. Девушка пересекла большую комнату, где подавали последнюю трапезу, и направилась к двери, которая, как она знала, выводила наружу. Открыв ее, Джен вышла под теплые лучи солнца Понта.
Странность пейзажа больше не удивляла Джен. С тех пор, как они были спасены, она привыкла к его тусклому и пустынному виду. Сначала ей казалось, что сейчас что-то вроде межсезонья, как на Земле, когда прямо перед тем, как зимний покой уступал место цвету и жизни, которые всегда сопровождали весну. Но Понт, казалось, навсегда оказался в ловушке этого спящего периода, и теперь она знала, почему.
Великая Инфекция.
Однако она была удивлена, обнаружив, что в отличие от местности, где были они, это место, казалось, обозначило начало пути, чтобы двигаться дальше. Двигаясь медленно вниз по одной из этих протоптанных каменных дорожек, она обогнула угол здания и резко остановилась. Стоя там, как одинокий воин, росло высокое черное дерево. По крайней мере, это был ствол, покрытый лишь одной корой, если он когда-либо и рос, то был спрятан наземными штормами, которые часто случались на Понте. Они напомнили Джен о песчаных или пыльных бурях на Земле и, оказалось, случались тут довольно часто.
Как этому дереву удалось выжить? У него был огромный ствол, который был не менее семи футов, прежде чем он разветвлялся во всех направлениях меньшими, более тонкими ветками, простирающимися еще дальше. Подойдя к нему, она не могла не подумать, какое это великолепное дерево. Джен могла представить его с листьями, покрывающими его и затеняющими землю от солнца Понта.