— Прекрасно, — сказал Саша, — просто прекрасно.
— Может быть, ты возьмешь отпуск, Саша?
— Когда вы едете? — спросил он.
— Генри уезжает через две недели. Он хочет, чтобы мы полетели с ним. Так лучше, я ведь никогда не летала на самолете, и Ашотик тоже, хочется, чтобы кто-то был рядом.
— Ашет, я подумаю. Ничего тебе не могу сейчас сказать. Я постараюсь. Извини, время кончилось.
Он положил трубку и сел за пустой стол. Подумать было о чем, только что он мог придумать?
Во-первых, работа. Неизвестно откуда взявшийся американский дядюшка заплатит за билет туда, за билет сюда, но не станет всю жизнь содержать их семью. Сам Саша и так пашет с утра до ночи и еле сводит концы с концами, а если две недели или даже одна пройдут без заработка, будет просто катастрофа. Допустим, Ашет с младшим уедут, но ведь надо платить и за московскую квартиру, и Карэнчику с тещей что-то подкидывать на жизнь. К тому же он может потерять место в автосервисе. Маловероятно, но возможно.
Но это на самом деле не во-первых, во-первых — Карина. Ее и так-то было бы страшно оставлять, а уж теперь, в больнице, с угрозой выкидыша… Он даже заговорить с ней об этом не посмеет.
Но что сказать Ашотику, который боится операции и ждет папу? Как объяснить ему, что папа не приедет?
Он, Саша, уже скоро год как не видел детей, соскучился, хоть вой. Ведь любовь к женщине — это одно, а любовь к своим родным детям — совсем другое. Помнят ли они, как он выглядит в жизни, а не на фотографии? Он не единственный отец, уехавший на заработки в далекую холодную Москву, но им-то от этого не легче.
Ашотик хотел, чтобы папа поехал с ним в Америку и был рядом, когда начнется страшная операция. А папа не знает, когда вообще сможет повидать сыновей. И уже никогда не будет жить с ними вместе, как раньше. Что они скажут, когда узнают об этом? А ведь узнают рано или поздно и, наверное, лучше, чтобы от него, а не от мамы, бабушки или соседей.
Может, ему поехать прямо сейчас и воспользоваться случаем, чтобы рассказать детям и Ашет все как есть? Нет, момент совершенно неподходящий: жена и малыш и так волнуются из-за операции. Да и вообще дети еще слишком маленькие…
Но когда они станут большими, у него уже будет новый ребенок, от Карины. Если будет. Ему придется скрывать от сыновей, что у них есть брат или сестра.
Саша посмотрел на часы. Поздновато, но никуда не денешься, надо позвонить Карининым родителям и сказать, что она в больнице. Выслушать причитания ее матери или молчаливые вздохи отца. Конечно, они решат, что он во всем виноват, они и прежде так считали…
Ну конечно, он виноват. Взрослый человек, мужчина, влюбился как мальчишка и пошел на поводу у своей слабости. Не подумал ни о собственных детях, ни о судьбе Карины, ни о будущем ребенке. То есть он думал, но казалось, что все обойдется, все будет хорошо, ведь они так любят друг друга, и Бог им поможет, потому что Он есть любовь…
«И что?» — спросил Саша Бога. Бог молчал. Он мог бы ответить: «Я тебя предупреждал». Но зачем Богу тратить лишние слова, когда и так все ясно.
Еще немного, и звонить будет уже неприлично. Саша снял трубку.
На его счастье, к телефону подошла Майя, Каринина сестра, особа решительная и хладнокровная. Под напором ее деловитых вопросов он растерялся, но все же это было лучше, чем слезы и вскрики других, более эмоциональных членов семьи.
— Как это случилось, почему? Что говорят врачи? В какой она больнице? Где это? Этаж, палата? Она лежит, ходит? Чем ее лечат? Какие анализы? У тебя есть телефон врача?
Саша едва успевал отвечать — в основном невразумительно, — как новый вопрос летел в него, словно отбитый ракеткой соперника теннисный мячик. Потом Майя перешла к выводам и инструкциям:
— Ей нужны витамины, фрукты, куриный бульон и белое мясо. Если низкий гемоглобин — гранаты, печень, свекла. Молоко. Она ведь пьет молоко? Это я не тебе говорю, мы купим и привезем все сами. Я поеду завтра с утра, ты можешь подъехать попозже. Нет! Приезжай утром. Привези ей зубную щетку, полотенце, халат, кремы и лосьоны. Бери всю косметику, какая есть в ванной, в крайнем случае что-то увезешь обратно. Крем для рук обязательно, в больницах сильно топят, и кожа очень сохнет. Шампунь, жидкое мыло, в общем, все-все-все. Белье — трусики, лифчики, носки. Пижаму, лучше даже две. Какую-нибудь футболку с короткими рукавами, если будет совсем жарко. И тапочки, самое главное, чуть не забыла. Да, и купи минеральную воду, несколько бутылок, а то я не дотащу.
От этих четких команд Саше даже стало легче, и процедура сбора Карининых вещей (в их спальне, без нее!) перестала казаться невыполнимым кошмаром. Он пошел в единственную комнату, служившую им спальней, и открыл шкаф. Сверху лежал желтенький домашний костюмчик, который Карина надевала только один раз. Обычно она ходила в длинном оранжевом кимоно с яркими птицами на спине. Кстати, где кимоно?