Степан Иванович уже не раз посматривал на входную дверь, поджидая друга.
- Должен бы он уже быть, Данила-то, с твоим Сенькою, - говорит он племяшу.
- Вот и они, легки на помине. Появляются Данила Петрович и Сенька.
- Степан Иванычу! - говорит Данила Петрович.
- Данил Петровичу! - отвечает ему Степан Иванович. А Сенька к Павлушке, направляется. Сенька заспанный, никак еще не может очухаться со сна. Ведь работа с полуночи самая тяжкая: только разоспишься как следует, а тут - на тебе! - уже и будит отец. И кажется, что ты и не спал совсем. А делать нечего, надо вставать.
Павлушка тоже клевал носом. Ведь двенадцать часов проторчать у печи - дело не шуточное.
Сенька с Павлушкой тоже дружат, хотя они и не ровесники: Павлушке идет шестнадцатый, а Сеньке только тринадцать недавно исполнилось.
Сенька росту небольшого, коротышка, как и его отец. А Павлушка высокий, худощавый. И Сенька подвижной, юркий и говорливый, а Павлушка медлительный и спокойный, на разговор скупой. Но это не мешает их дружбе: они каждый раз с радостью встречаются. И у них всегда есть о чем потолковать, как и у отца Сеньки с Павлушкиным дядею.
- Ну как? - спрашивает Данила Петрович у Степана Ивановича.
- Сегодня с тремя горшками была морока, - отвечает Степан Иванович.
- С какими?
- С белым мраморным, с бесцветным одним и с этим твоим, желто-канареечным, чтоб ему пусто было!
- Да ведь он такой же и твой, как и Мой, - усмехается Данила Петрович.
- У тебя он как-то легче получается, а я каждый раз с ним мучаюсь.
- Бывает и у меня с ним возня.
Друзья перекидываются словами еще о том о сем, а потом Степан Иванович, вспомнив, и говорит:
- А ты слыхал? Наш-то приехал.
- Кто? Г енерал? - переспрашивает Данила Петрович.
- А то кто ж. И, сказывали, еще немца привез, какого-то стекловара заграничного.
- Стекловара? - удивляется Данила Петрович. - Зачем же ему стекловар? Стекловаров у нас как будто и хватает.
- Мало бы что хватает. То мы, свои, а то заграничные. Он к заграничному падок.
- А тебе кто сказывал-то?