Это была повесть про американского мальчика Джимми. Отец Джимми был рабочим, они вдвоём всё время разъезжали по фермам на своём красном спортивном автомобиле в поисках работы. По правде сказать, этот автомобиль только когда-то был красным, и уж совсем не спортивным, это они только так его называли, для собственного удовольствия и потому ещё, что всё время мечтали о таком. Ничего у них, кроме этого автомобиля, не было, и вот однажды, когда отец куда-то ушёл, какие-то гады угнали автомобиль, и Джимми, оставив отцу записку, отправился на поиски.
Я представил себе, как Джимми идёт и идёт по пыльной дороге, мне стало жалко его и захотелось помочь ему. Я подумал, что вот мы вместе, он и я, товарищи и вместе идём по пыльным дорогам усталые и голодные, и всё спрашиваем у фермеров и прохожих, не видали ли они двух гадов в красном спортивном автомобиле. Я смущался и толкал Джимми в бок, дело ведь было серьёзное. Ну, не в очень красном, говорил Джимми и объяснял, как выглядела машина. Ох, как мне его было жалко!
Я сказал Джимми, плевать, в конце концов, на автомобиль, и пусть они вместе с отцом переезжают жить к нам в Советский Союз.
- Я бы с великим удовольствием, - сказал Джимми, - И я и отец, мы оба с великим удовольствием.
Но, видно, красный автомобиль не давал ему покоя, и он заговорил вдруг о каком-то негре по фамилии Вильямс, как жаль, что его нет с нами, а то бы он обязательно нам помог.
- Ох уж этот негр! - сказал Джимми. - Господи, и куда он только задевался? Он хороший парень, его зовут Кути, послушал бы ты, как он играет на трубе! Он бы нам помог.
Мы так и не нашли наш красный автомобиль в этот день. Мы оба были усталые, дальше некуда, мы отыскали на поле стог с сеном, я прислонился к стогу спиной и… заснул.
Проснулся я оттого, что вдруг здо?рово качнуло. Я открыл глаза - Джимми рядом не было. Что-то шумело, что-то раскачивало меня; я огляделся в полумраке: по бокам были полки с книгами, сам я сидел на скамейке… И тут я всё понял: я заснул, а машина «Книги» куда-то везла меня.
Я закричал, я забарабанил в кабину, и только тогда машина остановилась.
Шофёр вылез из кабины, открыл дверцу в кузов и некоторое время молча и с любопытством разглядывал меня.
- Эх, - сказал я.
- Ну и шкет. Откуда ты здесь взялся? - спросил он. - А ну вылазь.
Я вылез из машины. Мы стояли на шоссе, а кругом были поля.
- Ой, - сказал я, - Ой-ой-ой, где это мы!
- Тридцать километров хорошей дороги от города Ленинграда, - сказал он. - А ты кто такой?
И тогда я всё рассказал ему.
- Что же мне делать? Что же мне делать? - говорил я. - Что будет с мамой? Что будет с папой? Что будет с бабушкой? А сколько времени?
- Пять часов.
- Ой-ёй-ёй, - застонал я.
- Ну вот, ну брось, ну не надо, - сказал шофёр. - А то я заплачу. Садись в кабину. Махнём в ближайший колхоз и позвоним оттуда твоим по телефону.
- Светлая голова! - крикнул я, и мы сели в кабину.
- А ты сам-то кто будешь? - спросил я, когда машина тронулась.