- Что?
- Страна такая. Боливия, Боливия, - сказал я и быстро пошёл домой.
Что я знал? Я знал, что в Боливии растут деревья, каких под Москвой не бывает, я знал ещё, что Боливия - это страна. Но я не знал, где она находится, и я понял, что я не успокоюсь, пока не узнаю, где она.
Возле выхода из сада я на всякий случай огляделся - нет, куда там, старички исчезли. Я заторопился домой.
- Мама! - закричал я, влетая в комнату.
- В магазин ушла, - сказала бабушка.
- Бабушка, - сказал я, - где Боливия?
- Какая? - спросила бабушка.
- Страна такая, - сказал я, - Боливия.
- Не знаю, милый, - сказала она, - мы в классах не обучались. Это вам теперь счастье, хочешь учиться, учись…
- Боливия, Боливия, - повторял я, - страна такая…
Я постучался к нашему соседу, Анатолию Генриховичу. В квартире говорили, что он поэт и пишет книжки. Он сидел, подняв голову кверху, с карандашиком в руке.
- Анатолий Генрихович, - сказал я, - где Боливия?
- О! Боливия! Синее бездонное небо…
- Где она находится?
- Далеко. Оч-чень. Там, где сизые воды Атлантики лижут жёлтый прибрежный песок, там, где пальмы отбрасывают продолговатые тени…
- Это где? - спросил я. - Далеко от Москвы? Или, может быть, вовсе в Африке?
- Что?
- Где эта Боливия находится?
- Ма-альчик, - сказал он, - я занят. Я занят, потому что пишу стихи. Ступай!
- А жена ваша дома? - спросил я уже в дверях.
- Она на примерке у портнихи. Ну, ступай же… «О-о! - забормотал он. - Я всё хожу и нахожу стихи…»