- И с маской в море плавали?
- Вот смех, - говорю. - Да целый день! С утра до вечера! Ласты, маска и трубка.
- И не задыхались? - спросил он.
- Ну чего тут задыхаться, - говорю. - Чего уж тут задыхаться! Маску на лицо, трубку в рот, дышишь только ртом, носом нельзя, а то маска запотеет - и плывёшь.
- Плывёшь, - сказал он. - Да-а-а…
- И рыб видели? - спросила она. - Неужели и рыб?
- Вот юмористы, - говорю. - Да их там пруд пруди, тысячи, если не больше.
Они смотрели на меня, разинув рты, и тогда я соврал: прямо нельзя было не соврать - так они на меня смотрели.
- А то ещё прихватишь ружьё, - сказал я, и поохотишься немного… так, пока не надоест. Я однажды такую зеленуху шлёпнул, не поверите - с ладонь. Да что там с ладонь, больше, наверное, раза в два.
- Смотрите! - вдруг громко сказал кто-то. - Дождь кончился.
Мы поглядели на улицу - дождя не было, только капало чуть-чуть с крыш. И такое всё было дождливое, мокрое и серое, что я даже удивился: неужели я и вправду всего две недели назад был на Чёрном море?
- А знаете, - сказала она, - хотите, мы вам кошку покажем? В нашем дворе живёт, здесь недалеко.
- Смех, - сказал я. - А что в ней такого?
- Она цветастая. В ней двадцать разных цветов.
- Будто такие бывают? - сказал я.
- Здесь совсем рядом, - сказала она. - Сами увидите.
- Ладно, - говорю. - Пошли. Поглядим на этот феномен.
Они оба засмеялись, и мы пошли в их двор. Куда-то направо и налево и, кажется, снова направо - я не запомнил. Мы вошли во двор, и там было пусто. Совсем пусто.
- Ой, - вдруг сказала она мне. - Вы же без кепки шли. Отдай быстро кепку, - добавила она брату.
Он опять покраснел, а я сказал:
- Ничего. Чепуха какая. Бывало и похуже. Где же ваша кошка?
- Кыса-кыса-кыса-кыса, - позвала она.