— Вынуждена? Вы её вынудили? — он молчал. Тоже мне, тайна Бермудского треугольника. — Готова поспорить, что не уволюсь раньше, чем через пол года.
— А если я Вас уволю? — господин Ким повел бровью.
— По трудовому законодательству Вы не имеете права беспричинно увольнять человека.
— Вы ещё и юрист? — кажется, открытие его порадовало. Мне бы так хотелось думать, по крайней мере.
— Знакома с данной отраслью знаний. — гордо подняла я нос.
— Замечательно. Вот поэтому я не буду Вас брать изначально, чтобы потом не нарушать законодательства, — мне казалось, что он напоследок хочет доконать меня иронией и доказательством того, что он умнее меня в сто раз.
— Что ж, ладно, — я отступила к двери и опять задержалась. Почему первый проигрыш дается так болезненно? С ним никак не хочется смириться. — раз уж я ухожу, объясните, почему Вы так предвзято относитесь к молодости?
Он немного устало выдохнул. Потерев переносицу, он наклонился вперед, облокотившись о столешницу.
— Я не доверяю не молодости, а молодым девушкам, которые помимо работы пытаются заводить интрижки тут же, в компании. Этого здесь не надо.
— Я вовсе не собираюсь заводить интрижки! — про себя я подумала, а не на лбу ли у меня было написано, что я готова была положить на него глаз и начать флиртовать?
— Вы так думаете? — господин Ким просветил меня рентгеном своих гипнотических очей. — Всё то время, что Вы тут находитесь, Вы излучаете эмоции, Вы ведёте себя, как обиженная женщина, а не деловой человек. В Вас не хватает хладнокровия. Это видно с первого же взгляда. А если Вы ещё и достаточно легкомысленны в частной сфере, то стоит немного освоиться здесь, и начнутся заигрывания с коллегами или — упаси Боже — со мной. Предыдущая секретарша дошла именно до этого. Я зарекся принимать на должность кого-то моложе тридцати пяти — сорока лет.
— Вы так боитесь служебного романа? — изумленно подняла я брови.
— Нет, — мужчина сейчас воззрился на меня так, словно я не понимала чего-то очень важного, до чего ещё не доросла. — мне бояться нечего. Но неприемлемое поведение женщин отвлекает и мешает работе. Эти ужимки, кокетство и переглядки — всё нужно оставлять за дверями.
— Я думаю, что Вы просто боитесь быть соблазненным, — пришла мне в голову гениальная мысль. С чего ещё ему так хотелось избегать домогательств? — Я бы подумала, что Вы чураетесь женщин, но, судя по кольцу, Вы женаты.
— Вы наблюдательны, — господин Ким облизнул губы, словно задумал пакость. — а Вы, судя по тому, что обратили внимание на мой статус, успели подумать обо мне, как о мужчине.
Я зарделась. Черт, надо же было так глупо сдать себя с потрохами! Я невольно прикрыла лицо ладонью. Жест был машинальным и неудержимым. Он снова тихо захохотал.
— Вот видите? Зачем ещё что-то говорить, когда Вы на собеседовании уже думали не о том, а разглядывали мои пальцы. Будь у Вас молодой человек, Вы бы не занимались подобным.
— Послушайте, я обещаю Вам, что не сделаю ничего, что помешает работе! Я ответственна, я всё делаю вовремя, я умею концентрироваться на нужном и не буду отвлекаться, — я перевела дыхание. — единственное, что может испортить ситуацию, это если Вы сами постоянно будете думать о том, как бы Вас не соблазнили и напрягать рабочую атмосферу.
— Вы упрямы, как землеройка, — я ещё и не так могу! Я целеустремленный человек, что поделать.
— Так, Вы меня возьмете? — он задумчиво молчал, тянул резину. Мои нервы накалялись, и я боялась помыслить о том, что всё-таки добьюсь своего. Возможно ли его переиграть?
— Я уже принял решение и сразу огласил Вам его.
— Бьюсь об заклад, Вы готовы передумать! Пожалуйста! — от напора я перешла к прошению. Разве не это одно из главных орудий перед власть предержащими? Они любят, когда заискивают. — Или Вы принципиально не хотите уступить слабому полу?