Эпиграф
С любовью
ко всем актёрам, актрисам, режиссёрам,
музыкантам и техническому персоналу
театра «Мономой»
Пак: Как безумен род людской! [1]
«Сон в летнюю ночь»
Акт III, сцена 2
Ипполита: Ничего глупее я в жизни не слыхала.
Тезей: Даже лучшие из этого рода людей — всего лишь тени. Да и худшие — не хуже их, если им помогает воображение.
Ипполита: Но это должно сделать наше воображение, а не их.
Тезей: Если в нашем воображении они не хуже, чем в их собственном, то они могут сойти за отличных людей.
«Сон в летнюю ночь»
Акт V, сцена 1
Я умер, как только часы в коридоре пробили девять.
Кое-кто утверждает, что её величество Елизавета, божией милостью королева Англии, Франции и Ирландии, запретила часы с боем в своих дворцах. Времени не разрешено проходить. Она победила время. Но те часы пробили. Я запомнил.
Я считал удары. Девять. Потом убийца нанёс удар.
И я умер.
Мой брат считает, что есть только один способ рассказать историю.
— Начни с начала, — говорит он раздражающе-поучительным тоном. — С чего же ещё?
Вижу, начал я несколько поздно, так что нам придётся вернуться и начать заново, без пяти минут девять.
Представьте женщину, если угодно. Она уже не молода, но и не стара. Высокая, и как мне постоянно твердят, поразительно красивая. В ночь своей смерти она одета в платье из тёмно-синего бархата, расшитое множеством серебряных звёзд, и на каждой звезде жемчужинка. Спереди, под разрезом юбки, видны при ходьбе вставки муарового шёлка цвета бледной лаванды. Такой же дорогой шёлк очерчивает рукава, лаванда проступает сквозь прорези в усыпанном звёздами бархате. Юбка скользит по полу, скрывая изящные туфельки, скроенные из старинного гобелена.