— Я так понимаю, вопрос о судьбе моего департамента был проголосован с применением одного из этих особых индексов.
О'Брайен кивнул.
— Номер 089. В общем-то необходимости не было, учитывая, как сформулирован вопрос, но Коор хотел увериться.
Мёвиус коротко, часто задышал, успокаивая нервы.
— Как они умудряются держать это в тайне? Столько народу вовлечено!
— Ответов два, — сказал О'Брайен. — Они не держат это в тайне. Я готов побиться об заклад, что ты...
— Да. Но это слухи.
— А как лучше всего сохранить тайну? Не хранить ее. Я знаю. Много кто знает. Ты знаешь. Второй ответ в том, что на самом деле они держат это в тайне. Они...
Мёвиус поднял руку.
— Ты только что сказал...
— Да. Они держат это в секрете от большей части РП. Сепаратисты пытаются распространить информацию, но кто же поверит сепаратистам? О, эти яйцеголовые! Между прочим, доверять сепаратистам попросту опасно. А как ты убедишь кого-то поверить, если тебя не хотят слушать?
Мёвиус потер глаза ладонями. И вправду, как?
— Верю, — сдался он.
— Но чего мне стоило тебя убедить? — вопросил О'Брайен. В голосе его прозвучали раздраженные нотки, словно он был профессором и сражался с тупоумием ленивого студента. — Конечно, в их броне имеется брешь. Если человека как следует разгневать, ошеломить горькой утратой, он чему хочешь поверит...
— А если ему не давать рассердиться, если ему туго набить брюхо и погрузить в апатию, — сказал Мёвиус, — он и не станет даже слушать. Лень.
О'Брайен подытожил педантично:
— Первый гневный вопль младенца провоцируется голодом. Как ты и сказал: не давайте обывателям голодать.
— Или убедите их, что все уже известно, — сказал Мёвиус.
— И это тоже.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Мёвиус.
— Ах да, чуть не забыл, — будто встрепенулся О'Брайен. — Мёвиус, Коору понадобилась твоя невеста. На твоем примере он возжелал продемонстрировать... гм, остальным, что он — владыка жизни и смерти. Поэтому тебя низопросили.
— Ты не ответил на мой вопрос.