– Садитесь, пожалуйста, – со вздохом пригласила Эмми.
6
Диана застыла в кресле, подобно изваянию. Коррина же, словно не замечая дивана, выбрала стул с высокой прямой спинкой. Должно быть, догадалась Эмми, эта женщина столько раз позировала фотографам, что затвердила наизусть: очень трудно оставаться элегантной, сидя на низком диванчике. Развернутые плечи, прямая спина, гордо поднятый подбородок – вот ключи к успеху! У юноши в бусах явно не было подобной выучки: он с несчастным видом скрючился в уголке дивана.
Может быть, когда дело касалось сценария, у Коррины и были, по выражению Дуга, "птичьи мозги", но сейчас она знала роль великолепно!
– В первую очередь я пришла к вам, мисс Ван Сейдем, так как вы прибыли в дом миссис Уорд непосредственно после того, как был убит мой бесценный Гил. Но, поскольку миссис Уорд тоже здесь... – Прекрасные карие глаза актрисы обернулись к Диане: – Зачем Гил приходил к вам вчера, миссис Уорд?
Диана растерянно захлопала ресницами:
– Но... я... вы же должны знать: я понятия не имела, что он – у меня в доме!
Коррина оставалась непреклонна:
– У него был ключ от вашей квартиры. Так сказали мне полицейские. Он был моим женихом. Я имею право задавать вопросы. Почему вы дали ему ключ?
– Я не давала! – Диана покраснела от злости. – Я не представляю, откуда он взял этот ключ, – но только не у меня!
– Однако в вашей сумочке не было ключа!
Ей бы играть какую-нибудь герцогиню, подумала Эмми.
– Говорю вам, я не давала ему ключ! – вспыхнула Диана. – С какой бы стати?!
Последние слова она явно произнесла себе во вред. Герцогиня надменно подняла брови и, глядя на Диану сверху вниз, произнесла нараспев, но с выразительной дрожью в голосе:
– Действительно: с какой? Он был вашим верным... скажем, поклонником, – в течение долгих месяцев; но потом он снова встретил меня, мы решили забыть нашу дурацкую размолвку, и любовь наша вспыхнула с новой силой. Он сказал вам об этом. Вы пришли в ярость. Но он отказался меня бросить. И тогда вы убили его. – Коррина вздохнула, опустила взгляд на свои руки в изысканных перчатках и прошептала: – Оскорбленная, униженная женщина. Женщина, которой пренебрегли...
Остатки самообладания покинули Диану:
– Заткнись, ты! Это наглая ложи! Мне всегда было наплевать на твоего Гила, пусть бы он женился хоть на поломойке! Или на тебе.
Юноша на диване вжал голову в плечи. Эмми тоже хотелось провалиться сквозь землю.
– Вот именно, – величественно кивнула герцогиня. – Женщина, которой пренебрегли. Вы не могли стерпеть этого – и убили его. О, конечно, вы не владели собой, вы сделали это в припадке ярости и страсти... Они вытащат вас – ваши адвокаты. Вы богаты, и потому ваше злодеяние останется безнаказанным. Женщина, которой пренебрегли! – повторила она, явно наслаждаясь этой фразой.
Но Диана тоже хорошо знала законы жанра:
– Если ты еще раз это скажешь, я задушу тебя собственными руками!
– Диана... – предостерегающе произнесла Эмми.
Но Коррина уже сорвалась с места и, подбежав к мистеру Такеру, с пафосом воскликнула:
– Вы слышали: она угрожала мне!
Бедный мистер Такер еще глубже втиснулся в диван и пробормотал:
– Пойдемте отсюда...
Однако ни Диана, ни Коррина не обратили на него ни малейшего внимания. Обе тяжело дышали и, казалось, готовы были вцепиться друг другу в волосы. Эмми воспользовалась паузой, надеясь унять страсти:
– Вы пришли ко мне, мисс Харрис, – напомнила она.
Прекрасные карие глаза герцогини обратились к Эмми. Лицо Коррины Харрис было чересчур крупным; на сцене это выглядело великолепно, в жизни же – слегка зловеще.
– Да. Я хочу узнать у вас, что вчера произошло. Вы там были. Вы не могли не видеть, как она стреляла в него.