— Вот! — с довольной рожей он поставил на обеденный стол тот самый вазон с фиолетовым убожеством. — Смотри! Неизвестный до сих пор науке вид.
Муж поднес к вазону веточку какого-то растения с белыми листиками, красиво украшенными ярко-красными прожилками. Бурое растеньице вдруг тряхнуло стеблем, будто узнавая старого знакомого, и начало стремительно светлеть. Листья истощались, становились более хрупкими, почти прозрачными, превращаясь в красивую и живую копию той ветки, что держал в руках мой муж.
— Растение-хамелеон, — с гордостью сказал Сташек. — В отличие от оригинала, неприхотливое и очень живучее.
Начальство растеньицу обрадовалось, но приказало его пока в зоологический сад не высаживать, а подержать некоторое время в „изоляторе“ и понаблюдать.
Той же ночью нас поднял с кровати громкий стук в дверь. Муж быстро оделся и вскоре вернулся в сопровождении негуманоидов в синей форме отдела безопасности.
— У вас имеются другие экземпляры данного растения? — сухо спросил карманный переводчик на поясе похожего на большую ящерицу незнакомца.
— Да… — тихо ответила я за мужа, показывая на ширму.
Видя, с какой тщательностью ребята упаковывают „лопухи“ в капсулы с жидким азотом, я почувствовала неладное. И не зря. Меня вежливо попросили одеться и пройти с мужем на кухню. Сташек невозмутимо уселся в кресло, я встала за его спиной, а ящерицеобразное существо начало допрос:
— Откуда вы взяли ирлению?
— Что? — тихо переспросил муж.
— Откуда у вас это растение? — перевел механический голос грозное шипение ящерицы.
— Один из поставщиков передал.
— Имя?
— Не помню.
— Раса? Внешность?
— Негуманоид… с клешнями такой… они для меня все на одну морду.
Судя по грозному шипению, сказанное инопланетянину в униформе не понравилось. А мой муж? Мой муж выглядел все так же холодно-невозмутимо, как будто всерьез не понимал, с чего бы это его подняли с кровати.
— Вы выносили ирлению за пределы квартиры?
— Я действительно должен вам отчитываться?
— Отвечать!
— Выносил.
— Куда? — мне показалось, что в гортанных звуках, переведенных машиной, послышался страх.