Банкир последовал его примеру.
Ставракис не слишком огорчился их уходом. Мне кажется, он вообще не обратил на это внимания. Странным, дрожащим шагом он добрался до своего кресла и, буквально упав в него, уставился ничего теперь не выражающим взглядом в какую‑то точку на стене.
Он не поднял головы, даже когда в дверях появился капитан Блэйк с сообщением, что моторная лодка ждет нас.
– Что еще, Дэвис?
– Есть что‑то еще, очень важное, но я никак не могу сформулировать…
– Сформулируете утром, Дэвис. В полночь свяжитесь с дедом Артуром и попытайтесь вытянуть из него максимум информации о людях, с которыми мы имели удовольствие познакомиться на «Шангри‑Ла». Еще меня очень интересует, кто был врачом первой госпожи Ставракис. Меня вообще заинтриговала эта женщина.
Я дал Дэвису подробные инструкции, а потом попросил его, чтобы он перевел корабль и поставил его на якорь за островком. Помогать ему было бы неоправданным донкихотством, поскольку в 3.30 утра мне предстояло куда более сложное дело.
– После всего можете ложиться спать, Дэвис, и можете даже по‑настоящему выспаться, – сказал я.
Он что‑то ответил, но я не обратил внимания на его слова. Жаль. Я должен был его выслушать. Мы должны были вообще не спать в ту ночь. Поскольку любое число самых нервных и самых бессонных ночей все же лучше спокойного вечного сна.
Среда, с 5 утра до сумерек
Было темно, хоть глаз выколи. Местные жители называют такую темень «как в жилетке у дьявола». Черное небо, черные деревья и проливной дождь, корректирующий видимость до абсолютного нуля. В таких условиях возникающее на пути дерево можно увидеть, только ударившись об него, а чтобы заметить яму, необходимо прощупать всем телом очертания ее дна.
Дэвис, как мы и договорились, ровно в 3.30 разбудил меня. Потом мы пили чай (я – покрепче), готовились к моей экспедиции, а Дэвис, в качестве звукового оформления, рассказывал мне о полуночном разговоре с дедом Артуром. Командир сообщил, что вертолет будет в указанное время в указанном месте, и добавил, что, с его точки зрения, мы напрасно тратим время.
Обычно у нас с дедом Артуром возникают противоречия относительно оценки моих оперативных возможностей. На этот раз он, кажется, на все сто процентов прав.
И вот уже почти пять часов, и я близок к отчаянию. Неужели я так и не разыщу этот проклятый пляж? Никогда бы не подумал, что всего лишь пять миль лесного массива станут для меня непреодолимым препятствием.
Мне не требовалось переходить вброд горные реки. Я был избавлен от необходимости взбираться на скалы и спускаться в пропасти. Дикие джунгли, безводные пустыни, безмолвные льды – все это было далеко и неправда.
А этот островок ничем не привлек бы любителей острых ощущений. Редкий лесок, пологие склоны холмов.