Оказавшись возле узкой двери, вырубленной в цельном камне, странник внезапно остановился и обернулся. Какое-то странное чувство не давало ему покинуть зал именно сейчас. Очень знакомое чувство. Нечто подобное остановило его в тот день, когда он вознамерился покинуть родной рубеж. День, когда Дар заглянул в опочивальню отца, чтобы услышать его последние слова.
— Ты что делаешь? — остановил его Густав.
— Надо доверять предчувствию, — ответил странник и направился к Зеву.
Теперь изобретатель перестал дергаться и лежал довольно смирно. Его грудь мерно вздымалась вверх, и замерев на какое-то время, медленно опадала, словно у спящего.
— Она решила избавиться от тебя, — тихо сказал Дар.
— Знаю… Теперь знаю, — поправился Зев.
— Не обидно?
— Какая разница.
Странник кивнул:
— И то верно.
Зев повернул голову, чтобы скрыть дрожь — шерсть местами свалялась, а возле виска зияла тонкая борозда кровоточащей раны.
— Я ведь предвидел, что так случится. Понимаешь? Слишком многое изменилось. Не там, на поверхности, а здесь, в моей храмине науки. Но до последнего верил, что создание не посягнет на своего создателя.
— Дурной Разум, — повторил Дар, и выдержав паузу, спросил: — Где она держит живой товар?
Зев запрокинул голову, осклабился.
— Вакейро упрямый народ.
Дар пропустил эти слова мимо ушей.
— Ладно, твоя взяла. Она отдает их седобородым. Впрочем, тебе это вряд ли чем поможет. Эти твари тебе не по зубам.
— Суди не по словам, а по поступкам, — выдал странник очередную истину.
Зев лишь тяжело, с надрывом выдохнул.
В эту минуту очередная песчинка перекочевала в стеклянный резервуар. Часы отреагировали сменой цифры, запустив очередной механизм. Песчинки начали буквально залетать в трубу с сумасшедшей скоростью. Шестеренки вздыбились, маховики затрещали зубчатыми венцами.
— Злиться, — осклабился изобретатель.
Из глубины коридора донесся топот кованных сапог. Слуги Разума были уже здесь. На деревянную дверь обрушилась некая сила, будто мощный таран попытался стереть в порошок возникшую на пути защиту.