— Я не говорил что он пал, — тут же откликнулся Дар. — Его предали забвению, как и саму церковь. А тот кто остался поборником веры, настолько извратили это понятие, что вряд ли стоит об этом говорить.
Густав все еще не верил тому что услышал.
Обернувшись, он уставился на проклятую пещеру, которая отняла у него не только друзей, но и привычный для него мир. С губ сорвалось какое-то бранное слово на резком, наполненном рычащими звуками, языке.
— Это какое-то безумие. Ответьте, сколько лет я провел этом каменном склепе? Сколько! Ужасное заклятие! — внезапно голос рыцаря наполнился металлом и он протяжно зарычал: — Неверные псы! Это они повинны в моих бедах. Но ничего! Ничего! Я лично покараю их своим мечом. Во имя моих братьев, во имя Всевышнего. Стоит мне только кинуть клич и десятки орденов: Пирийцы, Борейцы, Стойники, поддержат графа де Бреньи. Уверен, сотни две пеших мы соберем за пару недель, еще полсотни конников. Вполне хватит, чтобы предать огню каждого, кто кидал мне в спину проклятия. Гадские потомки гиены и мула! Мерзкие куджи и муренмуки!
— Кто? — шепотом уточнила у странника Тальпа.
— Муренмук, на языке предков — тот, кто не имеет веры, — ответил Дар. Ему, как никому другому было знакомо это отталкивающее прозвище, — затем он повернул голову, и обратился уже к рыцарю: — А где именно располагается твой родовой замок?
Де Бреньи сначала смутился, а затем немного поразмыслив, уверенно схватил ветку и начал рисовать на песке некие ориентиры.
— Вот это место кличут Сопливым бродом, а вот здесь его огибает Коричная чаща, — уверено ткнул он указателем в извилистую линию. — Отсюда и начинается граница моих владения. Она идет прямо вдоль реки. Волтнянка кишит рыбой, и по ней удобно сплавляться до Свиных пагубок, но там уже владение графа де Фрака. У нас даже было пару стычек по поводу одной весьма хлипкой переправы…
Было видно как постепенно, сам того не замечая, рыцарь погружается в воспоминания.
Когда его палка наконец уткнулась в остробокий камень, Дар сухо оборвал де Бреньи.
— От твоего замка остались лишь западные ворота и клыки первых стен.
— Что?!
— В этих землях не существует ни правителей, ни деревень, — пояснил странник.
— Если это шутка, чужак, то весьма дурная, — заскрипел зубами рыцарь, и нервно потянулся к пустым ножнам.
Дар нахмурился и зло сплюнул:
— Шутки не по моей части. Так что придется тебе поверить мне на слово. Около пары месяцев назад я был в этом самом месте. И видел все собственными глазами.
Рыцарь какое-то время тяжело дышал уставившись на песочную карту, пока внезапный ветер не рассеял извилистые линии и изгибы.
Внезапно, сорвавшись с места, де Бреньи вцепился в сидевшего напротив странника. До горла конечно он не дотянулся, но ухватил широкий ворот и дернул на себя. И продолжал трясти его, рыча и извергая пену. Дар даже не пытался сопротивляться. Просто терпеливо ждал, когда у рыцаря пройдет приступ истерии.
— Кто? Кто это сделал! Ответь, я требую! Я сотру этого мерзавца в порошок!
Силы де Бреньи оказались не безграничны. Уже через минуту он выдохся и медленно осел, сделавшись жалким и тихим, словно уличный попрошайка.
Дар поднял выпавшую во время тряски сигару, смахнул с нее дорожную пыль и вновь закурил.
— Что это за место? Кошмар? Чистилище? Или я уже в аду? — с обреченностью прошептал рыцарь.