Суховей тяжело вздохнул:
— Пророчество которое ты услышал…
— Что с ним не так?
Гнилые нити на глазах сползли к переносице.
— Я говорил чужим языком.
— Вот как, — взгляд странника сделался очень серьезным. — И кто же осмелился использовать оракула.
— Сова, — устало выдохнул оракул. — Это было совиное пророчество. Уж не знаю что это значит, но ответ пришел ко мне также как приходит вечерняя прохлада или дневное марево, из ниоткуда и туда же убирается, звездная матерь!
— Друг разделивший со мной горечь утраты, — протянул Дар, и низко поклонившись, повернулся к старику спиной.
И вновь Тальпа уловила в словах спутника некую грусть.
Странные слова, неопределенные фразы — казалось они не имеют никакого смысла. Но странник воспринял их иначе. Он прекрасно понял о чем идет речь. В его взгляде, движениях, появилась некая взволнованность. И как бы он не пытался скрыть этого, ему так и не удалось.
Люк протяжно заскрежетал, будто старый механизм, и страннику понадобилось приложить изрядно усилий, чтобы вытолкнуть его наружу.
С поверхности хлынула духота и даже случайный сквозняк не смог противостоять дневном дыханию пустыни.
— Спасибо тебе, — странник протянул Тальпе широкую, костлявую руку.
Землеройка застыла, недоверчиво покосившись на шершавую ладонь.
— Ответь, что ждет мой народ?
— Об этом ведают лишь боги, — пожал плечами Дар.
— А что ведаешь ты?
Странник немного помедлил, словно подбирая слова, а затем уверенно молвил:
— Если кровь в жилах землероев поборет страх и вынудит их выползти из своего убежища — они смогут уйти на запад. В противном случае, их ждет лишь смерть. Из-за Кривых гор приближается зло. У которого нет ни имени, ни лица.
— А как же мать Черепаха? — вытаращив глаза, осторожно спросила Тальпа.
— Она не убережет вас, — покачал головой странник. — Я видел показатели датчиков давления, воздушных фильтров и запаса рабочего хода, — кажется так называются все эти вещи. Если не подлатать механизм, он окончательно загнется. Понимаешь к чему я веду?
— Кажется понимаю.