— Неисправность, — произнес он.
— Что? Эллиот? Прошу… — взмолился я.
— Неисправность, — повторил он. — Неисправность. Неисправность…
— Да что с тобой такое? — закричал я. — Вставай! Перестань так говорить! Надо уносить ноги!
Трясина неожиданно заклокотала. Звук походил на громкую отрыжку.
— Эллиот…
— Неисправность. Неисправность. — Его глаза метались из стороны в сторону.
Световая палочка окончательно погасла. Возвратилась тьма. За спиной послышались шорохи.
Обернувшись, я увидел, как садовые гномы, позевывая, вытягивают руки над головами. Они пробуждались.
Я выронил оторванную руку Эллиота. Она откатилась по траве.
— Неисправность. Неисправность.
Я вскочил. Сердце так колотилось, что я едва мог дышать. Голос Эллиота звенел у меня ушах, без конца повторяя это проклятое слово. Я знал, что его уже не спасти.
Но я должен хотя бы попробовать спастись сам.
Тем временем гномы совершенно очухались. Они засуетились, глаза всех были прикованы ко мне. Их мрачные лица выглядели угрожающе, угрюмые, со стиснутыми челюстями под густыми бородами.
В кармане лежала еще одна световая палочка. Я вытащил ее.
Я знал, что должен погрузить гномов обратно в сон. Это был мой единственный шанс сбежать от них.
Я поднес световую палочку к лицу. Набрал в грудь побольше воздуха — и изо всех сил дунул.
Ничего не произошло.
Она не светила.
Я сделал глубокий вдох и снова дунул.
Нет. Ничего не вышло.
Дрожащей рукой я перевернул палочку и подул с другого конца.