Но долго ли будет гореть световая палочка? Сколько еще я смогу удерживать гномов в оцепенении?
Я не знал. Нужно было спешить, пока снова не наступила темнота. Проскользнув мимо двух гномов, я стал пробираться к Эллиоту.
— Эллиот? Эй, Эллиот?
Я ожидал увидеть, что он бежит мне навстречу. Но к моему ужасу, он распластался на земле лицом вверх.
Неужели при вспышке гномы уронили его вниз головой?
Внезапно я вспомнил, что произошло в моей комнате. Когда я в первый раз показывал Эллиоту световую палочку, он брякнулся на пол, едва я зажег ее.
Он сказал, что просто прикалывался. Но вдруг яркий свет действительно лишил его чувств?
Здесь дело нечисто…
Я опустился рядом с ним на траву у пруда.
— Эллиот, очнись. Эллиот. Пойдем. Надо бежать.
Он даже не шелохнулся.
— Эллиот, дружище, пойдем.
Свет потускнел. Я услышал, как некоторые гномы застонали, зашевелились.
— Эллиот, прошу… — Я схватил его за руку и потянул. — Вставай! ВСТАВАЙ ЖЕ! ВРЕМЕНИ В ОБРЕЗ!
А потом я разинул рот и в ужасе завопил.
Его рука… она оторвалась и осталась у меня в руках.
Вся рука целиком выскочила из плеча. И… и…
О не-е-е-е-ет…
Я увидел проводки, цепочки и прочие механические детали. Внутри его руки!
— Боже… — прошептал я. Разинув рот, я таращился на болтающуюся руку, на торчащие из нее кабели и провода.
— Эллиот, что это? ЧТО ты такое? Я… я не понимаю!
Он медленно поднял голову. Повернулся ко мне. Его глаза вращались.