– Нет, это – класс магического оружия, питающегося душами своих жертв, – пояснила Аллерия.
– Впервые слышу. А с чего вы взяли, что мне о них должно быть что-то известно?
– Просто возможно, что в этом деле фигурирует именно такое оружие.
В голосе Дмитрия зазвучала сдержанная ярость:
– И из этого вы заключили, что я должен что-то знать? Великолепно! По-видимому, я до сих пор для вас – преступник. Вы, наверное, думаете, что раз тогда у меня было запрещенное огнестрельное оружие, то потом я пошел дальше и раздобыл еще более строго запрещенное оружие – магическое? Так сказать, в знак протеста. У вас что, проблемы с подозреваемыми?
– Не стуит так реагировать, господин Рогожин, – успокаивающе сказал Долохов. – Вас ведь никто и ни в чем не обвиняет.
– Правда? А по вашим «наводящим вопросам» мне так не показалось!
– Очень жаль, что у вас создалось такое впечатление, – с легкой досадой произнесла Аллерия. – И жаль, что не получилось конструктивного диалога.
– Это скорее ваша вина, чем моя, – холодно заметил Дмитрий. – Ваши «тонкие» намеки могли бы отвратить от сотрудничества и более лояльного гражданина, чем я. Я не знаю, чего вы ожидали от нашего разговора, но все, что мне известно по этому делу, я уже рассказал. Больше мне добавить нечего. Можете поверить: я бы не стал скрывать информацию. Если у вас все, надеюсь, вы позволите мне откланяться, – меня ждут дела.
– Разумеется, вы свободны, – сказал Долохов. – До свидания.
Попрощавшись, Дмитрий проследовал в том же направлении, куда пару минут назад ушла Алина.
– В нем много злости, – заметила Аллерия, когда они с Долоховым ненадолго остались одни.
– В этом нет ничего удивительного, – ответил он. – В последнее время жизнь все время наносит ему удары. Не знаю, каким бы на его месте стал я… Однако, нам пора. Побеседуем на улице. А вот, кстати, и наш провожатый.
Когда Дмитрий вошел в комнату, лица Алины и Баркова были напряженными. Очевидно, разговор, который здесь состоялся в его отсутствие, был не более приятным, чем беседа Дмитрия с усмирителями. Взгляд отца Алины, которым он сверлил молодого человека, был откровенно враждебным. Что же, он сам напросился. Щадить его Дмитрий не собирался. Разговор с Аллерией и ее напарником здорово испортил парню настроение, так что если до этого у него и были угрызения совести по поводу того, что он собирался сейчас сделать, то теперь Дмитрий загнал их глубоко-глубоко.
– Что бы вы ни собирались мне сказать, молодой человек, – раздраженно начал Барков, – делайте это побыстрее: у меня мало времени!
– Как мне убедить вас в отсутствии у меня меркантильного интереса? – спросил Дмитрий. – Неужели вы столь низко цените свою дочь, что считаете деньги единственной причиной, по которой я могу желать вступить с ней в брак? Возможно, вам и встречались ранее охотники за приданым, но это не значит, что все поклонники Алины таковы. Вы меня совсем не знаете…
– И не стремлюсь узнать! Вы наговорили тут полно высокопарной ерунды. Но это доказывает лишь то, что вы неплохо подготовили речь к нашей встрече. Может, сразу дадите мне ее прочитать? Где она у вас, во внутреннем кармане пиджака? Я вообще-то не большой поклонник беллетристики, но так и быть, обещаю прочесть как-нибудь на ночь, если будет бессонница. А сейчас не отнимайте более мое время и убирайтесь отсюда!
– Папа! – возмущенно вскричала Алина.
– А с тобой мы поговорим позже! – отрезал Барков. – Ну, чего вы ждете?! Я, кажется, ясно выразился!
– Только один вопрос напоследок, – очень спокойно произнес Дмитрий. – Андрей Сергеевич, у вас в последнее время не было проблем с Нижним миром?
Если бы он ударил Баркова дубиной по голове, вряд ли это произвело бы больший эффект. Взгляд миллиардера остановился, и лицо на мгновение залила восковая бледность. Чтобы овладеть собой ему потребовалось несколько секунд.
– Что?!