Я расхвасталась: и подход к Кате я нашла, и примеры для нее сочиняю, и сама с ней решаю… И жду, сейчас она от умиления слезами обольется, благодарить кинется… Как ты думаешь, что она сказала?
— Конечно, только недавняя школьница могла так неумело поступить!
Я заливаюсь краской — ведь в соседней комнате все слышно. А она безжалостно свое:
— Самое легкое — решать за нее. Девочка подражает, а принципа не понимает. Основ у нее нет. С ней нужно заниматься простыми примерами, чтобы она училась думать.
— Не подозревала, что мне придется здесь снова поступать в первый класс! — Это я в виде легкой шутки и со слезами в голосе. Обиделась.
Аэлита Сергеевна понимающе кивнула.
— Мне самой трудно снова входить в психологию этого возраста. Ведь я вела математику в десятых классах.
— И вы променяли математику на Елань!
В ту же секунду я уже горько пожалела об этих словах. Я увидела, как жалко дрогнули губы у Аэлиты Сергеевны. Но она еще больше выпрямилась.
— Так вот, пожалуйста, занимайтесь с девочкой по плану, который я вам дам, или оставьте ее совсем, не мешайте мне.
У меня было чувство, будто меня поставили в угол.
— Эй вы, педагоги! — весело прокричал из-за двери Василий Мефодьевич. — В первом классе нужно начинать с алгебры!
Аэлита Сергеевна сердито посмотрела на дверь.
— Не вмешивайся в то, чего ты не понимаешь!
— А в «Учительской газете» пишут…
— Очередные крайности!
Я подумала, что мне пора исчезнуть. Мы вышли в общую комнату.
Стол был накрыт к чаю — и варенье, и печенье, и пирог! Василий Мефодьевич по-прежнему сидел в кресле, точно не имел к этому никакого отношения, и изо всех сил сдерживал одышку.
— Вася! — Аэлита Сергеевна даже покраснела от возмущения.
— Что, Аля? — с невинным видом спросил Василий Мефодьевич. Но не выдержал и закатился своим детским смехом.
— Ничего смешного! Глупо и безграмотно. К чему же ты читаешь всю эту медицинскую литературу? Чтоб делать все наоборот? Там на каждой странице рекомендуется физический покой, а ты…
— Видишь ли, Аля, — Василий Мефодьевич перевел дыхание и сделал серьезное лицо, — глубокое заблуждение думать, что медицина — наука. Медицина — это религия…