- Сынок, ты так напугал меня! – с тревогой в голосе вещала матушка. – Я пришла в твою комнату, а тебя нет!
- Мам, - парень мягко отстранился (надо же, как легко выскользнуло это слово). – Я просто сильно проголодался.
- Не пугай меня так больше, - голос эльфийки дрогнул. – Уондо дэяла…
Ответ сам собой всплыл в памяти. Мать, в свое время, пыталась научить Аринэля языку своего народа. Но парень был, ну честно говоря, невеликого ума. С другой стороны, ну не всем же даны мозги…
- Элрэ дара, амил (все хорошо, мам), - произнес парень.
На некоторое время в коридоре повисла тишина.
- Аринэль? - голос женщины был удивленным, а потом в нем зазвучала тоска. – Сынок… А ты меня видишь?
- Прости, мам, - слегка дернул щекой парень.
- Аннира даоса каниларэ, - пробормотала женщина, опять прижимая сына к себе. – Кэласар лимбэ наулорос, катуя дарасан!
Вот только на щеки Аринэля вполз румянец. Дело в том, что он понял, что сказала матушка. Если буквально, то она пожелала некоторым бородатым членоносцам, лучше бы трахнуть дерево, чем она бы в него влюбилась. В общем, какое-то устойчивое эльфячье выражение, судя по всему.
- Мам, ну не надо так отца-то, - произнес Аринэль. – Ему поди, еще хуже чем тебе.
- Ашшиа гаэлла ма бардарасан! – буквально выплюнула слова женщина. – Ничего, пусть помучается, раз не может за сыном приглядеть!
Чуть приоткрытая за ее спиной дверь в трапезную слегка дрогнула.
- А в общем как? – уже деловито так спросила мать.
- Да ничего, вроде, - пожал плечами парень.
- Тогда сегодня мы едем к мастеру Цевитосу! - не терпящим возражение голосом постановила эльфийка. – Прямо сейчас!
* * *
Батя, как не оправдавший высокого доверия, от сопровождения был отстранен. Впрочем, как и дочери, хотя Саманта прямо-таки чуть не мятеж устроила. Но была осажена собственной матерью, что мол дело серьезное.
Поехали не на лошадях, а в открытой коляске. Аринэль видел ее ранее, так что и Артем представление имел. Этакий фаэтон, о четырех местах и местом для кучера. Слуг с собой мамы тоже не взяли, правила мама Каяра. В общем, был налицо бабий бунт, к тому же имеющий под собой самые железобетонные основания. Затронули потомство!
Копыта лошади процокали по внутреннему двору замка, потом колеса прогрохотали по настилу опускаемых вместо моста ворот, стукнулись о «порожек» противоположного берега рва и зашуршали по дороге. В груди Артема на секунду полыхнуло сожаление, что он ничего не видит. Хоть в памяти и были картинки, но фентезийный мир очень хотелось увидеть собственными глазами.
«Но, не судьба» - привычно подавил он малодушный порыв.
Тем временем в нос ударили запахи леса. Прелой листвы, какой-то едва уловимый запах деревьев. Шуршание крон на ветру. Слегка поскрипывала коляска.