‒ Френссен! ‒ крикнул Райнхардт. ‒ Вы что-нибудь поняли из его речи? Можете перевести?
‒ Только то, что она оглушительная, ‒ простонал матрос.
‒ Ступайте вниз, в акустический пост. Наденьте наушники и, может быть, удастся что-нибудь разобрать через воду.
‒ Он как-то странно говорит, это мало похоже на датский язык, я понимаю только отдельные слова, ‒ сообщал из центрального поста Френссен. ‒ Что-то вроде… иди к инейным или ледяным великанам… Что-то о трусости… о войне с бабами и детьми… Вечный мрак или лед ‒ не разберу… Мерзость… Мерзость в мире… Век бурь… Волки… Нет, ничего не понимаю.
Лежащий мистик перевернулся и на четвереньках пополз к Одину, рогатый шлем упал с его головы и покатился по песку. Огромный старец присел на корточки и, вытянув перед собой ладонь, коснулся головы Висмана таким жестом, каким взрослый мужчина мог бы потрепать за волосы двухлетнего несмысленыша. Затем вдруг, сжав пальцы на его черепе, как бы невзначай свернул ему шею.
Дальнейшие события развивались в молниеносном темпе. Компанию на берегу охватила паника. Один поднял копье и в мгновение ока одним ударом прибил к стволу дерева двух 'близнецов'.
Затем вынул меч, длиной с доброе дышло ‒ и, размахнувшись, перерубил пополам следующего из 'братьев', вместе с его кожаным плащем, а также качающегося на ветке одного из висельников. После этого вдруг оказался среди панически удирающих и запинающихся о флаги людей. Отрубленная голова Фордингера пролетела над кораблем и плюхнулась в воду залива. Остолбеневшие матросы на мостике проводили ее взглядом.
‒ Козья моча тебе, а не мед Вальхаллы, ‒ монотонным голосом переводил сидящий внизу Френссен. ‒ Руну 'Турс' тебе вырежу или нарисую… и три… знака… огонь… смерть и река клинков… Что-то о змеях…
‒ Эрликон, к залпу прямой наводкой… ‒ распоряжался Райнхардт, отчетливо выговаривая каждое слово. ‒ Короткими очередями, прицел оптический…товсь…
‒ Я бы не стал рисковать, ‒ встрял с советом Вихтельман.
‒ Там наши матросы, ‒ отрезал Райнхардт, поднял руку и уже хотел было отдать приказ…
Но в это время великан, в свою очередь, также взмахнул рукой. Копье выскочило из ствола дерева и само вернулось ему в ладонь, стряхнув с себя оба трупа, рухнувшие на землю. Затем он повернул копье острием вниз и что-то нарисовал на песке ‒ и в тот же миг весь берег вспыхнул огнем. Такое ревущее оранжевое пламя Райнхардт видел прежде лишь на палубах пораженных торпедой танкеров. Экипаж субмарины вновь скорчился за ограждением рубки, пряча лица от невыносимого жара. На берегу раздался жуткий хоровой вопль сгорающих заживо людей.
Все это длилось от силы несколько секунд, а когда моряки, наконец, выглянули из-за ограждения, на берегу никого не оказалось. Также, как прежде, росла трава, также колыхались на ветру флаги, а единственным следом пожара были небольшие кучки пепла, высыпающиеся из лежащих на земле нетронутых одежд. Один исчез.
Люди на мостике молчали, застыв в оцепенении, но ничего необычного более не наблюдалось. Только ветер раскачивал пустые петли, свисающие с толстых сучьев дерева.
‒ Господин Вихтельман, ‒ прервал гробовую тишину голос Райнхардта. ‒ Впишите, пожалуйста, в бортовой журнал под сегодняшней датой: 'Восемь часов утра, прибытие к необозначенному на карте острову в районе Исландии', ‒ добавьте здесь вычисленные координаты, ‒ 'спецпассажиры, вместе с капитаном Риттером, сходят на берег для выполнения своей миссии. Командование кораблем принимает Удо Райнхардт, первый вахтенный офицер. Восемь тридцать пять, авиационный налет на остров, отраженный огнем палубной зенитной артиллерии, все участники десанта погибли в результате взрыва фосфорной бомбы, на корабле без жертв. Как офицер высшего ранга, согласно морскому праву, временно принимаю на себя командование кораблем и принимаю решение о возвращении в район базирования. Удо Райнхардт. ‒ ULF'. Составьте и отправьте шифрограмму этого содержания, только добавьте, что я жду дальнейших инструкций командования. Что вы на меня так смотрите? Разве вас не учили, что в докладах такому серьезному ведомству, как командование Кригсмарине, следует избегать упоминаний о гномах и русалках? Что вы предлагаете? Написать, что пассажиры, вместе с капитаном, сошли на берег в целях выполнения кровавого обряда человеческого жертвоприношения и возбудили гнев германского бога, предположительно ‒ Вотана или Одина, после чего погибли, испепеленные его огненным дыханием?
‒ Я передам вашу радиограмму, ‒ обреченно промолвил Вихтельман, делая шаг в направлении центрального поста.
‒ Распорядитесь также приготовить спасательный плот, если такой еще остался в запасе, и пошлите мне одного матроса. Я высаживаюсь на берег.
‒ Но, господин первый офицер…
‒ Вдруг кто-нибудь выжил. Герр Вихтельман, примите на себя командование. И обеспечьте нам прикрытие.
Возвратились через десять минут на двух понтонах, доставив на борт три уцелевших МП и ящик с магазинами. Райнхардт вдобавок нашел капитанский пояс с пистолетом. Забрали с собой также два больших нераспечатанных сундука.
‒ Как вы думаете, что в них? ‒ поинтересовался второй офицер.
‒ Не имею понятия. Сами видите ‒ они опечатаны. Но что-то мне подсказывает, что лучше забрать это с собой. Под палубу, вместе с этим. В торпедный отсек. Спустить воздух. Снимаемся с якоря и полный назад. Смываемся отсюда.