Духулев с важным видом зарядил винтовку, будто и вправду позировал невесть перед кем, а губы его тем временем растягивались в ядовитой, беспомощной улыбке.
Он навел дуло на мишень и, даже не прицелясь, механически спустил курок.
Зачем ему все это?
Блажь ведь, как и многое другое, с тех самых пор, как ангел нашептал…
Ну?
Промах.
Ты хочешь иначе?
Он быстро перезарядил винтовку — новый выстрел. Промах!
Что, опять?
Уже с ожесточением, волнуясь, он загнал патрон в винтовку и выстрелил еще раз.
Снова — промах.
Три попытки вхолостую…
Ах, какая замечательная вещь — тир!.. В Кеннеди — нельзя, в жителя Камбоджи — тоже, и в палестинца — руки коротки, а здесь — что хочешь вытворяй, любого гробь, мечтам — простор, поступкам — произвол!..
— Дьявол, — прошептал он, тяжело дыша. — Я пристрелю тебя, подонка.
Он целился долго и внимательно.
Четвертый выстрел.
Опять мимо.
И тут раздался унизительный, негромкий смех.
Духулев дернулся всем телом и выронил винтовку на барьер.
— Эй, кто тут? — с ужасом спросил он. — Кто смеется?
— Это я. Твоя мишень.
— Мишень? — поразился Духулев и чуть попятился к двери. — Нет, брось, — он погрозил пальцем в пустоту. — Ты мне такие шутки не шути. Смеешься, да? А ну-ка, выходи! Эй, ты!..