Обезумевший от страха, я схватил его за красный нос картошкой. Дернул за его ярко-желтый гофрированный воротник. Потом, собрав последние силы, я на мгновение высвободился. Вывернулся из его рук и отчаянно устремился обратно на свое место.
Но клоуны быстро окружили меня. Я посмотрел на размытые пятна нарисованных улыбок. А над ними глаза — прозрачные жестокие глаза.
Цирковая музыка заглушила мои крики, когда они затащили меня в маленькую темную палатку и задернули окна.
Они толкнули меня на деревянный стул и привязали толстой веревкой.
— Ты умрешь от смеха! — сказал толстый лысый клоун.
— Ты умрешь от смеха! Ты умрешь от смеха! — подхватили нараспев остальные.
За что вы меня мучаете? — выкрикнул я. — За что, скажите?
— Потому что ты нас боишься, — сказал толстый клоун. — Потому что ты знаешь наш секрет.
— Ты знаешь, что мы несмешные, — добавил высокий худой клоун с огромными красными ушами. — Ты знаешь, что мы страшные и злые.
— Мы должны выискивать детей, которые нас боятся, потому что знают наш секрет, — сказал толстый клоун. — Мы должны их остановить. Мы не можем допустить, чтобы наш секрет раскрылся.
— Но зачем вы это делаете? — спросил я. Голос мой был тонким, дрожащим. — Почему вы притворяетесь веселыми, если на самом деле хотите пугать детей?
Тощий клоун подмигнул мне.
— А почему бы нет? — спросил он.
— Вот именно, почему бы нет, — хрипло повторил толстяк. — Это так забавно. И за это нам еще и платят!
— Правда, попадаются иногда сообразительные ребята, — продолжал тощий. — Они знают, что должны нас бояться. Но их родители всегда стараются разубедить их! Потому что так не положено!
Все клоуны засмеялись.
Пока они разговаривали, я пытался высвободиться. Но веревка была слишком тугой. Я попался.
Я с трудом сглотнул. Пот ручьями лил у меня со лба. Я понял, что выхода нет.
— Ты умрешь от смеха! Ты умрешь от смеха! — опять затянули клоуны, окружая меня, тряся животами, шлепая длинными туфлями по полу палатки.
Потом они принялись щекотать меня перьями — лицо, щеки, под подбородком.
— Ты умрешь от смеха! Ты умрешь от смеха!
— Не надо! Пожалуйста! — умолял я, дергаясь в своих путах. — Я никому не скажу! Я не скажу! Пожалуйста!