— Ты же не думаешь, что у миссис Фостер найдется игрушечная мебель? — поддразнила я ее.
— Даже если нету, может, леска найдется или что-нибудь, на что я повешу шторы. У нее тут, правда, есть очень старые штуки, и… глянь! — воскликнула Элис. — Ты глянь только! — Она взяла со стола крошечный предмет и поднесла к глазам. — Игрушечная лампа!
— Давай посмотрим. — Я провела пальцем по абажуру. На ощупь он был прохладный и зернистый, как кожа у лягушки. По спине пробежали мурашки. — Фу, какая гадость! — возмутилась я.
— Идеально подойдет для гостиной, — возразила Элис. — И всего-то за пару баксов! Как раз у меня столько. — Оставив деньги на столе, положила лампу в карман. — А ты ничего не хочешь купить?
Никогда в жизни! Мне ничего не хотелось брать из вещей этой жуткой женщины. Но и показывать Элис свой страх я не хотела. И потому начала рыться в груде хлама на столе. Мое внимание привлекла большая фарфоровая чашка. Она показалась сравнительно ничего, и я взяла ее.
— Осторожней с ней, — предупредила Элис.
Огромный волосатый паук выполз на край чашки и побежал по моей руке. С воплем я отшвырнула чашку. Она разлетелась на асфальте на тысячу кусочков.
— Шерон! Посмотри, что ты наделала! — вздохнула Элис.
— Ненавижу пауков! — закричала я. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Подняв голову, я уставилась на дом. Возле одного из окон на верхнем этаже стояла женщина и сверлила меня взглядом. Бледная полоска в ее волосах заметно блестела в солнечном свете. Миссис Фостер!
Меня охватила паника. Мысли путались.
— Валим отсюда! — выкрикнула я.
Мы вскочили на велики и бешено закрутили педали. Я кинула взгляд за спину. Миссис Фостер все еще стояла у окна, уставившись на нас круглыми мрачными глазами.
Мы не тормозили до самого дома. Элис побежала наверх со своей лампой. Мне кажется, она совсем забыла про миссис Фостер, как только вернулась в свой странный кукольный мирок.
А я помнила все. Ночью мне приснилась старуха. Во сне она узнала меня и заговорила со мной.
— Ты разбила мою чашу, — шипела она своим грубым скрипучим голосом. — И не заплатила за нее. Но ты заплатишь, Шерон. Обещаю. Теперь я о тебе позабочусь. А заботиться я умею.
Она склонилась надо мной. Ее волосы свисали и щекотали мне лицо. Я открыла глаза.
И уставилась на самого гигантского и уродливого паука, какого мне только случалось видеть. Он свисал с потолка на длинной белой нити и медленно кружился, глядя сверху. По его спине проходила белая полоска.
Он щекотал мое лицо передними мохнатыми лапами.
— Мама! — закричала я. — Папа! На помощь!
Через несколько секунд мама с папой влетели в комнату. Я вскочила с кровати и бросилась к ним в объятия.
— Там паук! — визжала я. — Здоровенный, мохнатый паук прямо на моей подушке!