— Барин дома?
— Никак нет, — оторопел солдат, не зная куда девать лоханку, — барыня дома.
— Доложи.
Стал в коридоре, ожидая.
«Ранний визит, — про себя усмехался, — одиннадцать часов и… как удачно: его нет…»
Распахнула дверь Мария Николаевна, высокая, на пороге появилась.
Вздрогнула, растерялась.
— М-сье Решетилов… — запахивала на груди накинутый платок.
— Очень нужно видеть.
Не снимая шубы, прошел за ней Решетилов.
— Вы извините… У нас не убрано, — машинально, упавшим голосом говорила она, — садитесь…
Перед Решетиловым безразличная пестрота убранства, да большие глаза, наливавшиеся, наливавшиеся тревогой.
— Простите меня за бесцеремонность, но судьба одного общего нашего знакомого заставила меня это сделать…
— Николай Васильевич? — закусивши губу, перебила она.
— Он арестован сегодня ночью….
Ахнула слегка, притянула руки к груди, задохнулась…
— Милая Мария Николаевна, ваше спокойствие нужно для многого…
— Что я должна делать? — встрепенулась, — я буду спокойна.
Надеждой, отчаянием глаза переливались — скорей говори.
— Прежде всего самообладание…
— Слышала, — резко прервала.
— Потом, чтобы никто не знал о нашей беседе…