И я вижу, как это происходит, наблюдая за ним.
Любя его.
Нет, нет, нет, я не могла так подумать, я не могла так почувствовать! Нет.
Но так и было. О, боже, я это сделала. И теперь я не могу изгнать эту мысль, и, чёрт возьми, я не могу отрицать её правдивость, потому что сейчас я – растаявшая, с вспухающей от чувств душой, с парящим и рушащимся сердцем, смотрю, как Дерек достиг пика, жадно поедая глазами этого сексуального бога, тело которого блестит от пота, мощные мышцы надуваются и дрожат.
Дерек отпускает меня, и я падаю на постель, скрывая страшный бешеный оскал от эмоций в одеялах. Но потом он ложится рядом, поворачивает меня, укладывает себе на грудь, обнимая и баюкая, мы одновременно ловим ртом воздух, моя голова над его сердцем, отчего я слышу каждый его толчок: та-дам, та-дам, та-дам, и этот ритм так точно совпадает с моим, что я снова паникую. Я опять пытаюсь игнорировать свои чувства, отвлекаясь, тянусь и аккуратно снимаю презерватив с его всё ещё жёсткого члена, бросаю резинку на тумбочку, глажу член, наблюдая, как на кончике появляются несколько последних бусинок спермы, размазываю их большим пальцем, пробую на вкус.
— Черт… черт подери, Рейган. Ох, твою мать.
Я не могу ответить, потому что, если я это сделаю, с моих неосторожных губ сорвётся слишком много.
Наверное, Дерек тоже что-то чувствует. Не может не чувствовать, потому что дальше Дерек перекатывается, сбрасывая меня, нависает надо мной, его глаза цвета мха ищут мой взгляд. И… о, нет, боже, нет, я не могу ничего скрыть! Не могу скрыть внезапный прилив чувств, так внезапно и ураганно возникший во мне. Он обязательно увидит это в моём взгляде, во влажном колебании моих глаз – они расплавились в жидкость сине-горячей страсти, которую я чувствую к этому человеку, к Дереку.
Это ведь только секс, правда? Это должен быть только секс. Это, действительно, здорово, очень хорошо. Нет, «хорошо» – слишком слабо сказано. Грандиозно! Это агонизирующий экстаз! И всё равно недостаточно точно. Нет слов, чтобы описать мои ощущения, описать, что он заставил меня испытать – настолько я поглощена и сметена нашей связью. Это было только два раза. Мы всего дважды были вместе. Дважды трахались. И это было потрясающе, да. Немыслимо подобрать слова. Он делает со мной что-то невообразимое, вызывает у меня реакции, на которые я не знала, что способна.
Но дело не в этом.
У меня была любовь всей моей жизни – Том. Я вышла за него замуж. Он умер в плену от ран, полученных во время боя. Я похоронила его. Вздрагивая при каждом оглушительном прощальном залпе из двадцати одного ружья, одетая в мрачное чёрное атласно-кружевное платье, которое было семейной реликвией, передалось мне от четырёх поколений женщин, все из которых носили его, чтобы похоронить мужчин, которых они любили.
У меня была любовь, и его у меня отняли.
Я не могу полюбить другого, так ведь?
Мне не позволено, чтобы мое разорванное, потрёпанное, разбитое и одинокое сердце было зашито, отремонтировано и наполнено другим мужчиной. Нельзя. Мне просто нельзя...
И даже не это, на самом деле, ставит меня в тупик. Разрешено или нет – я не могу не признать, просто не могу отрицать простого откровенного факта того, что чувствую к Дереку в этот момент. Любовь это или нет, я это чувствую. Оно там, и оно настоящее. Вся соль в том, что, как бы это ни было невозможно, оно масштабнее. Оно больше, глубже и стремительнее, чем то, что я чувствовала раньше. И как такое возможно? Как такое могло случиться? Так внезапно, так шокирующе быстро? Я хочу сказать, это не то, что просто вдруг возникло между нами, здесь, в моем сердце и душе. Ничто в жизни не появляется немедленно, ничто с человеком не происходит мгновенно и как будто в вакууме, без постепенного созревания.
С того момента, как Том подбежал ко мне и поцеловал без предупреждения, я поняла, что люблю его. Что я буду любить его, что я выйду за него замуж. Я с ликованием ждала прихода Тома у своей двери. Я была вне себя от радости. Очарованная тем, как он был красив в своей форме. Каждый момент узнавания его возносил меня до небес. Это было ново и прекрасно, и он был всей моей жизнью. Я знала, что так будет, с самого начала. Потом прошло время, и я виделась с ним всего несколько недель или месяцев в году, если получалось, но мои чувства к нему не менялись. Выросли, да. Но выросли без особых причин. И они были омрачены глубоко скрытой горечью, потому что он каждый раз должен был оставить меня, горечью, которой я не дала высказаться, ни разу. Горечью, о которой я даже не думала рядом с ним.
Чувства к Дереку – это нечто совершенно новое и совершенно другое. Это не радостно. Это не головокружение и не веселье. Если, любя Тома, я парила над раскинувшейся землёй, то любовь к Дереку похожа на подвешенность над пропастью. То ощущение, когда твои пальцы отчаянно цепляются за комья земли, и ты чувствуешь, как земля крошится, осыпается, и неумолимая сила гравитации тянет тебя вниз, вниз и вниз, а потом тебя кто-то подхватывает, какое-то молчаливое крылатое существо размером с Вселенную, не видимое, но реально ощущаемое, и оно несёт тебя через пропасть всё вверх и вверх, унося далеко за пределы, куда-то вроде бесконечности. Но тебе не постичь бесконечность, не объять её, поэтому ты можешь только сосредоточиться на ощущении скорости, пульсации материи галактики, и ты не знаешь, куда движешься, как долго это будет и будет ли дальше вообще что-нибудь, кроме Него рядом с тобой. Держащего твою руку. Укрывающего от всех чёрных кошмарных ночей, уводящего за пределы одиноких бесконечных миль страдающего вдовства. И он реален. Он, как минимум, из потеющей плоти и мышц, с дыханием и глазами, и с памятью о солнечно-золотом свете на тугой коже, с розово-красными губами, влажными от нашей смешавшейся слюны и опухшими от поцелуев. Он знает, чего ты хочешь и что тебе нужно. Он из тех, кто даёт тебе всё больше и больше, и такие вещи, которых ты никогда не знала, которые становятся неотъемлемой частью вашего дальнейшего существования.
— Рейган?
Всё это время я не переставала смотреть на него, отводила от Дерека взгляд, просто на несколько минут потерялась в своих мыслях. Его грудь прижимается к моей, расплющивая мои сиськи. Я провожу ладонями по его плечам, жду, когда он заговорит. Дерек думает, подбирая слова. И мне нужно знать, что он собирается сказать.
Я не признаюсь первая, потому что если промолчу, и окажется, что он не хочет того, чего хочу я, не чувствует того же, я глубоко похороню свои чувства, покрою их тоннами земли и возведу стены одиночества ещё раз.
Я тяжело сглатываю, подавляя страх, ищу его взгляд, жду.
— Рейган, я никогда не ощущал себя так раньше, — он делает глубокий вдох, выдыхает. — Я не знаю, не уверен, что ты чувствовала... Чувствуешь ли ты то же, что и я. Может, я все это выдумываю…