— Приподнимись для меня, секси.
— Секси? — это полувопрос, полупротест.
Но всё же я приподнимаю бёдра, отрывая их от попоны, чтобы дать ему полностью стянуть с себя трусики.
— И это не достаточно сильное слово, — его глаза всё ещё смотрят в мои, не отрываясь.
И только теперь, когда я абсолютно обнажена перед Дереком, освещена лучами вечернего солнца, пробивающегося сквозь кроны деревьев и купающего меня в золотом свете, его взгляд начинает бродить по мне. Глаза Дерека исследуют меня, охватывают целиком и полностью, с ног до головы, перемещаясь то вверх, то вниз и обратно. И, возможно, больше всяких слов, доказывающих мою привлекательность в его глазах, как и лучшей мотивацией для меня, является вид его ширинки, которая натягивается наподобие палатки, подрагивающие ноздри, углублённое дыхание и язык, облизывающий в предвкушении пересохшие губы.
Вам говорят, что вы красивы? Разве что такого не было никогда, а иначе ценность этих слов быстро снижается. Любой охочий до секса парень скажет вам, что вы красавица. Друзья и семья говорят что-то типа «ну, ты же красивая женщина, поэтому…», и эта информация становится привычной, когда все признают твою привлекательность. Я знаю, как я выгляжу. Белокурая, привлекательная, стройная. Прекрасные изгибы, красивые глаза, густые волосы. Всё при мне. Но это не значит, что у меня нет неуверенности в себе. Смею утверждать, что каждая женщина, родившая ребёнка, не скажет, что не испытывала неловкости и смущения из-за своих растяжек. Некоторые используют масла и лосьоны, занимаются йогой, чтобы избавиться от них, некоторые ничего не делают. Как я. У меня не было на это времени. Некоторые учатся признавать их наличие, чтобы носить бикини и спокойно демонстрировать своё тело на пляже. Им это легко. Мне – нет.
На самом деле, у меня нет паранойи по поводу растяжек. Скорее, меня беспокоят не столько они, сколько тот факт, что я очень давно не чувствовала себя сексуальным объектом, и это незнакомо, пугающе. Дело в том, что до Тома у меня было только два партнёра, причём это были короткие подростковые романчики. А потом я была с Томом – и только с Томом, всю нашу совместную жизнь. А его не было рядом большую часть нашего брака. То есть, у меня были долгие периоды без секса. Том был моим лучшим другом и моим мужем, поэтому с ним было легко. Он знал меня, понимал меня. И, когда он в первый раз вернулся в отпуск, я волновалась.
Поэтому сейчас, когда Дерек меня так осматривает, я полна неуверенности и переживаний.
Но выражение его лица меня успокаивает. Я вижу, как Дерек тоже волнуется. И то, что он видит, осматривая меня, привлекает его. Пристальный взгляд Дерека накрывает меня, поглощая вниманием мою грудь, бёдра, живот, киску, мои глаза, моё лицо. Мои губы. И оттого, как он смотрит на меня, от той оценки, которая видна в его глазах, я чувствую себя красивой. Желанной.
Чувствую себя сексуальной.
Дерек отпускает мои запястья:
— Не убирай их оттуда, ладно?
Киваю. Я не сомневаюсь. Дерек улыбается мне. Снова облизывает губы и приближает их к моей груди, прикасаясь чуть ниже, к рёбрам. Потом к животу. А затем очень мягко, целенаправленно, он целует на нём каждую отметину. Каждый изъян, каждый белый шрамик на поверхности кожи. Ведёт языком по нему вверх и потом захватывает губами… каждый… все.
К тому времени, как Дерек заканчивает, я уже вся в слезах. И ему не нужно ничего объяснять, смысл моего состояния понятен.
Я позволяю течь этим слезам, мягким и нежным, полным признательности и благодарности. Дерек смотрит на меня, положив подбородок на мою тазовую кость.
— Всё хорошо?
Я в состоянии только кивнуть. Моё сердцебиение учащается, потому что его взгляд скользит по мне, по моему телу ещё раз, и опускается вниз, между моих бёдер. О-о-о-о… чёрт. Дыхание перехватывает. Я делала интимную гимнастику, чтобы поддерживать тонус мышц, поэтому насчёт «внутри» сомнений нет – в этой области всё прекрасно. И сейчас я просто волнуюсь. Дерек движется, его руки скользят по моим тазовым костям, ниже, по треугольнику постриженных волос – интересно, может мне их совсем сбрить для Дерека? – его палец скользит по щели между половых губ. Я дрожу. Выдыхаю. Не спускаю с него глаз, руки, как и просил, держу над головой.
Его палец внутри меня. Его рот сначала на моём животе, затем на левом бедре, потом на нежной коже внутренней стороны бедра, близко от колена. Всё это именно так, как я себе и представляла. Я закрываю глаза, сцепляю пальцы. Вздыхаю от ощущения нежного, влажного прикосновения его рта к складке у основания бедра, где оно переходит в ногу.
Но скольжение его языка в мою сердцевину неожиданно. Я ахнула, распахивая глаза и пытаясь свести колени, упёршиеся в его плечи:
— Дерек! Что ты…
— Пробую тебя на вкус.
— Но я… — я даже не знаю, против чего протестовать.