Он закрыл дверь в ванную перед тем как собраться в душ, но не учёл того обстоятельства, что замки имеют обыкновение открываться, и двери могут распахиваться, хоть и на пару дюймов. Я собиралась только положить на кровать одежду для Дерека и уйти, но от мимолетного взгляда, брошенного на него через образовавшуюся щель, застыла, увлечённая. Занавеска в моём душе сделана из прозрачного пластика и, ничего не скрывая, предназначена только для того, чтобы не дать брызгам попасть на пол. Один беглый взгляд позволил мне увидеть его всего целиком. Дерек стоял лицом ко мне; глаза закрыты, голова запрокинута, руки проводят по волосам, смывая шампунь. Я не могла проглотить застрявший в горле ком, не в состоянии думать или отвести взгляд.
Дерек Уэст великолепен. Я могу признаться себе в этом. Он сильно похудел, и медленное восстановление мышечной массы только подчёркивает угловатую красоту его фигуры. Я так давно не видела мужского тела.
Четыре года, насколько я помню. Последний раз, когда я видела голого мужчину, – ночь накануне отправки Тома в его заключительную командировку. С тех пор были только я, Томми, Хэнк и Ида. Сначала я ждала Тома, потом новостей о нём, официальной информации. Получив её, я оплакивала Тома. Долго и безутешно. Я оплакивала своего мертвого мужа. Вела хозяйство, избегая долгов, заботилась о еде на столе и своём сыне, принимая всё, что имею, занимая каждую свободную минуту своей жизни. Мысль о других мужчинах даже не приходила в мою голову.
И тут появился Дерек Уэст, и весь мой мир зашатался.
Его помощь невозможно переоценить; я в одиночку управляю фермой уже долгое, долгое время. Я вожу трактор, пакую в тюки сено, пашу землю плугом, сею, собираю урожай, пропалываю, опрыскиваю. Чиню заборы и кормлю лошадей, держу их копыта обрезанными, лечу их от паразитов и езжу на них, выгуливая – не так часто, как хотелось бы, время от времени – а также скашиваю траву на небольшом участке позади дома.
Я – сильная, способная, независимая женщина. Но это не означает, что я не хочу и не ценю помощь мужчины.
Топая впереди Дерека к грузовику, я краснею, стараясь изо всех сил и не в состоянии стереть изображение его голого тела из своего сознания.
В Дереке очень много мужчины.
Я встряхиваюсь, прогоняя эти мысли из головы. Вспоминаю свой список покупок. Яйца. Хлеб. Молоко. Сок. Корица. Ванильный экстракт. Бекон. Колбаса. Говяжий фарш. Свежие овощи. Паста.
Это не помогает. Он сидит на пассажирском сиденье, пахнет чистотой. Я украдкой бросаю на него взгляд. Задняя часть его шеи до сих пор покрыта капельками влаги. Его волосы от воды кажутся темнее, чем есть, и завиваются на концах. Ветерок обдувает его лоб через приоткрытое окно машины.
Его левая рука на бедре, на тёмных джинсах. Это любимые штаны Тома. Они – просто одежда, — говорю я себе. Смотрю на руку Дерека, на изогнутый безымянный палец.
— Что произошло с твоим пальцем? — спрашиваю, затевая разговор.
Да уж, довольно хреновое начало.
Дерек напрягается, и я понимаю, что задала неудачный вопрос.
— Он был... сломан. Пару раз.
Кручу кожаный руль.
— Дерьмо, Дерек. Прости, — вижу по его реакции, что это что-то, что с ним сделали, и о чём он совсем не хочет говорить.
Он пожимает плечами:
— Ты не знала, — он саркастически смеётся. — Разговоры со мной, как ходьба по минному полю. Никогда не знаешь, какой шаг спровоцирует взрыв.
— И, кажется, я не самый ловкий собеседник.
— Это не твоя вина. В моей земле, полагаю, ещё много мин, — он какое-то время молчит, накручивая на палец прядь волос. — Палец никак не мог зажить. Талибы сломали его, и потом делали это снова и снова, каждые пару дней. Думаю, хотели, чтобы мне всё время было больно. Никак не мог понять, зачем – они ни разу не потребовали от меня какой-либо информации. Не то чтобы мне действительно было что рассказать. Думаю, они ломали мой палец, чтобы ломать. Долго держали его в сломанном состоянии… не знаю. В конце концов, я потерял счёт дням. Может быть, пару недель. Со временем они потеряли интерес к этой игре и оставили мой палец в покое. Он был так погано искривлён, что я сам сломал его вскоре и попытался выправить, чтобы он стал ровнее. Конечно, у меня под рукой не было ничего, похожего на шину, поэтому палец остался кривым.
Я в ужасе прикрываю рот: