— Спасибо. Я могу походить и в своём. Всё в порядке.
Она зажимает ткань моих джинсов большим и указательным пальцами:
— Не смеши меня. Эти брюки заляпаны грязью, — она явно рассуждает вслух. — На чердаке есть пара ящиков с одеждой Тома. Она должна подойти.
— Ты не должна…
Она трясёт головой, обрывая меня. Её голос звучит резко и бескомпромиссно:
— Это просто одежда, Дерек.
Затем она уходит, и, прежде чем закрыть дверь ванной и снять свои джинсы, я жду, пока она выйдет из спальни.
Душ – это здорово. Лейка расположена высоко, так что мне не нужно изображать утку или изворачиваться, напор горячей воды достаточно сильный. Шампунь по запаху немного девчачий, но это не важно. Я чист, и это удивительно ощущение. Душевых в больнице не хватало, как правило, вода там была либо прохладной, либо обжигающей, и душ был расположен так низко, что я вынужден был, в основном, сидеть, чтобы под ним поместиться.
Я стою под душем до тех пор, пока вода не становится чуть тёплой.
Когда я выхожу, вижу на кровати груду джинсов, футболок, носков и боксеров. Я надеваю одежду, за исключением нижнего белья. Будь я проклят, если стану носить чужое бельё, независимо, чьё оно или насколько чистое.
Просто нет. Ни за что.
Когда я спускаюсь вниз, вижу, что Рейган пишет список. Она не смотрит на меня.
— Готов? Отправляемся. Мне всё равно нужно купить кое-какие продукты, так что мы можем поехать вместе, — она смотрит на Иду. — Тебе нужно что-нибудь привезти из города, Ида?
Ида пожимает плечами:
— Не могу ничего придумать.
— Мы вернёмся как можно скорее.
Ида ерошит волосики Томми:
— У нас всё будет хорошо, не так ли, парень?
Томми просто улыбается и возвращается к своему бутерброду с желе и арахисовым маслом. Рейган целует его в макушку, а затем направляется к входной двери. Она избегает моего пристального взгляда, и внезапно всё становится ещё более напряжённо, чем прежде. Может быть, это из-за одежды Тома. Или от чего-то совершенно другого, до чего я не могу додуматься.
Всё, что я понимаю – когда Рейган проносится мимо меня к грузовику, я чувствую аромат цитрусового шампуня и чего-то ванильного. Этот запах вызывает у меня головокружение, наталкивая на мысли, которые я не вправе обдумывать.
«Это табу, Дерек, – говорю я себе. – Вход запрещён».
«Он под запретом, глупая женщина! – ругаю я себя. – Ты не должна так о нём думать!»